— Не сметь лапать мои вещи без разрешения! — строго прошипела Лекс сквозь зубы, удачно изобразив неподконтрольную сонному разуму вспышку гнева. Бережно взяв палочку в руки, девушка выудила из узкого пространства между кроватью и тумбочкой рюкзачок, и спрятала в него свою «драгоценность». А потом аккуратно водрузила рюкзак рядом с вазой, наполненной свежими ромашками. — Запомни сама и другим передай: кто мою новую модную сумочку тронет хоть пальцем, тот пальца и лишится. Прикажу его отрубить по самые уши. Без шуток. И без обид — я предупредила заранее.

— Будет исполнено, Ваше Высочество, — Катя, ухватившись за складочки своего пышного платья, присела в глубоком реверансе, почтительно склонив голову. — Простите меня за недомыслие. Я не подозревала, что вам так важна эта…

— Да ладно, не переживай по пустякам, — небрежно отмахнулась от излишних извинений отходчивая Янка, не дав договорить фрейлине, которую она вовсе не хотела обижать или расстраивать. — Незнание не наказывается. Но вот теперь ты в курсе, и потому просто не трогай больше эту сумочку, если не хочешь поссориться со мной и заработать кучу неприятных воспоминаний, от которых в старости начнешь волосы на голове пучками рвать, даже если их и так почти не останется к тому времени. А остальное можешь тут хоть прибирать, хоть всё сразу выкинуть в окно, — мне без разницы.

Лекс отправилась умываться, попутно успев уловить краем глаза задумчивое недопонимание на лице Кати Дождик. Впрочем, продлилось оно не более секунды, а потом девушка приступила к заправке воистину царского ложа. А Янке страстно захотелось научиться точно так же ловко управляться с постельными принадлежностями: дотронулась пальчиком — простыня идеально расправилась, щелкнула ими — подушка вверх взлетела, хлопнула в ладоши — покрывало без единой морщинки расстелилось, подула легонько сквозь губки бантиком — и кровать хоть на выставку отправляй, до того свежа и аккуратна. А то вечно у неё дома проблемы возникали с уборкой постели. А уж если откровенничать, то проблемы возникали из-за абсолютного нежелания её ежедневно заправлять, как положено любой уважающей себя девушке. По словам сестренки-аккуратистки так получалось, что раз Янка постель не застелила, то она себя и не уважает. А вот кактус капырам на проплешину! Яна себя, впрочем как и многих других, очень даже уважает. Только ленится иногда своё уважение показать. А уж в каком состоянии её лежбище остается, когда его никто кроме неё самой не увидит, — это личное лентяйское дело, посторонних не касающееся.

Колдунья конечно и раньше догадывалась, что большинство принцесс живут далеко не в спартанских условиях, а окружают себя предметами роскоши. Некоторые из царственных особ, как люди поговаривают, прямо купаются в ней. Что буквально означает сиё выражение, Лекс поняла сразу, едва очутилась в соседнем со спальней помещении.

Стоило девочке сделать неуверенный шаг в полумрак комнаты без окон, как воздух под сводчатым потолком заискрился крохотными серебристо-золотистыми звездочками. Через один зачарованный взмах Янкиных ресниц промеж сверкающих крохотулек зазмеились ветвистые разряды, очень похожие на горизонтальные молнии. А еще через вздох помещение затопило мягким ненавязчивым светом. Его источника волшебница так и не нашла, хотя несколько секунд пристально изучала потолок. Создавалось впечатление, что свет шел как бы сам из себя, словно неспешно циркулировал по ванной комнате, ниспадая вниз едва заметными глазу серебряными потоками, и почти коснувшись пола из гранитных плиток, возвращался обратно уже отдельными золотистыми прядями. Возможно, что именно из-за переплетения серебристости с золотистым наполнением, возникало ощущение теплой мягкости освещения.

В нескольких шагах от входа пол тремя мраморными ступеньками поднимался вверх, доходя до края ванны, искусно выточенной из целиковой каменюки. Естественно, что каменюки тоже мраморной. Да и как у Янки язык только повернулся, обозвать ванной увиденное чудо?! Это ж мини-бассейн нестандартных очертаний с плавными закруглениями вместо углов, издалека напоминающий располневшую до неприличия букву «Д», лежащую плашмя. Но заплывы на короткие дистанции в этой купели точно можно устраивать. И даже не в одиночестве: как минимум троим спортсменам Янкиной комплекции там хватит места порезвиться, не толкаясь локтями и не лягаясь без нужды.

Стена по правую руку от Янки, видимо, предназначалась для того, чтобы принцесса могла умыться, надраить до ослепительного блеска зубки и полюбоваться полученным результатом в большущее зеркало, вмонтированное в каменную раму, богато украшенную резьбой, по большей части состоявшей из переплетения неведомых цветочков, пухлых гроздей винограда да миниатюрных листиков. На верхних уголках окантовки примостились вполне реалистично выточенные каменные пичуги, крайне похожие на соловьев. Хотя Лекс сперва приняла их за воробьев. Раковина смахивала скорее на пузатенькое мраморное корыто. Но вот крана и вентилей, чтобы регулировать поток воды, девушка над ней не обнаружила. Зато имелась выпирающая из стены скульптура в форме склоненной головы человека, по манере исполнения точь-в-точь похожая на древнеримские барельефы.

Приблизившись к умывальнику и присмотревшись повнимательнее, ведьмочка обнаружила отверстие в губах скульптуры. Она только еще подносила ради эксперимента к каменной голове свои ладошки, сложенный лодочкой, а из дырочки уже зажурчала тоненькая струйка воды. Наполнив пригоршню, Янка приступила к умыванию, выплеснув отчаянно-холодную жидкость на лицо и попутно подумав, что местные могли бы и не поскупиться на дровишки, слегка подогрев воду для своей горячо любимой принцессочки. Или она и взаправду была горячо любимой, или температура воды в умывальнике регулировалась, ориентируясь на её мысли, но к удивлению колдуньи следующая зачерпнутая пригоршня оказалась точно такой, какой и требовалось, чтобы не покрыться мурашками, но в тоже время и взбодриться после наполовину бессонной ночи.

До зубной пасты в этом несколько средневековом мире, по всей видимости, додуматься еще не успели, не говоря уж о том, чтоб снабдить её апельсиново-мятным вкусом. Но щеточка, почти новая, и небольшая инкрустированная шкатулочка с неведомым белым порошком нашлись без затруднений. Весело пожав плечами и озорно подмигнув самой себе в зеркало, Янка смочила щеточку, ткнула ею в шкатулочку, взметнув там крохотное облачко из порошка, и принялась надраивать свои зубки. Особой брезгливостью она не отличалась, тем более, что пользовалась предметами личной гигиены своего двойника, то бишь почти своими собственными. Это всяко уж лучше, чем весь день проходить с нечищеными зубами и радовать собеседников несвежим монаршим дыханием. Но всё же стоит попросить Катю к завтрашнему утру заменить эту щетку на новенькую. Или приказать? Какую интонацию уместно будет вложить в слова, она пока не поняла, но вот то, что постарается сегодня порезвиться перед сном в мини-бассейне — сомнению не подлежит!