Они в этот момент неслись уже в середине зала, как раз в том месте, где двое слуг деловито и осторожно собирали на постаменте в единое целое, ни с того, ни с сего развалившийся ночью манекен рыцаря в надраенных до зеркального блеска доспехах. Молодой бородач лишь только успел поднять на уровень груди латника его шлем с цветастым плюмажем на маковке, в то время как напарник старательно навешивал тяжелый продолговатый щит на специальные крючки, примастряченные ради такого случая к наручам согнутой левой руки доспехов, — и на тебе! Гошина пятерня цапнула пустоту, а девчонка, присев на бегу, проскользила по гладкой плите пола, точно по накатанной ледовой дорожке, юркнув ящерицей в узкий зазор между полусобранным рыцарем и бородачем. Так этого озорнице показалось мало, и она напоследок ухватилась за полу кафтана работяги, меняя траекторию своего движения. Добившись нужного ей направления, девчонка резво выпрямилась и понеслась дальше, только пятки засверкали. Хотя правильнее будет сказать, что лишь каблучки туфелек задымились — скорость она набрала приличную.

А вот бородачу не повезло. От сильного рывка за одежду его немножко развернуло в сторону. Этой малости оказалось достаточно, чтобы он тыльной стороной ладони наткнулся на один из острых стальных шипов, торчавших из наплечных пластин, словно иголки у перепуганного до полусмерти ежика. Ранка получилась пустяковой, даже крови почти не выступило. Но отвлекшись взглядом на заливисто хохочущую баловницу, мужчина скорее от неожиданности, чем от боли выпустил шлем из рук. Тот по закону подлости шмякнулся не куда попало, а точнехонько на склонённый затылок второго трудяги. Мужчина в свою очередь не удержал щит, который воткнулся своим заострённым к низу концом в опасной близости от ноги бородача, прильнувшего губами к оцарапанной ладони. В этот раз он успел вовремя заметить надвигавшуюся опасность, которая ни в какое сравнение не шла с предыдущей мелочью — так и без пальцев на ноге запросто останешься. Слуга резво отпрянул в сторону, совершенно позабыв о стоявшем позади него ящике с инструментами. Запнувшись за него, он с перепуга рванул вбок, угодив в неслабом прыжке коленом под зад согнувшемуся пополам напарнику, одной рукой озадаченно почесывающему затылок, а другой безуспешно пытающемуся поймать щит, неуклонно заваливающийся на пол. Впрочем, эта существенная деталь амуниции тут же перестала его занимать. Разве до неё есть какое-то дело, когда ты уже таранишь рыцаря собственной головушкой? Сомнительно. Злодейский удар макушкой слуги аккурат в живот манекена, не прикрытый к несчастью злополучным щитом, безоговорочно выявил победителя короткой в своей стремительной ярости схватки. Рыцарь пал!

Да, он опять брякнулся на пол, завалившись для разнообразия на сей раз плашмя на спину, продолжая гордо сжимать правой ладонью рукоять эспадона [12] . Хотя, по всей видимости, только это сочленение доспехов и сохранилось в целости. Остальные части бедолаги вновь шустро разлетелись по каменным плитам, так и норовя отскочить подальше. А под сводчатый потолок взвился пронзительно-лязгающий грохот, многократно повторившийся раскатами эха, несказанно обрадовавшегося нашедшемуся вдруг занятию. Слуги, барахтавшиеся посреди обломков рыцаря в неуклюжих попытках встать на ноги, завершали живописно раскинувшееся по полу батальное полотно.

Каджи неописуемо повезло. Он в последний момент чудом умудрился затормозить, иначе бы точно нос себе расквасил, кувыркнувшись через бородача, застывшего перед ним врастопырку на корачках. Эта заминка стоила мальчишке трех желаний сестренки, которые ему, по всей видимости, придется выполнять в ближайшее время, как человеку слова. И совершенно не важно, что Гоша его не давал: сестра-то считает, что поставленного ею условия перед забегом по замку вполне достаточно для признания абсолютной законности якобы уже свершенной честной и взаимной договоренности. И разочаровывать малявку мальчишка, как ни странно, не хотел. Даже не смотря на то, что её желания наверняка заставят поиздеваться над самим собой, пока будешь выполнять сумасбродные девчоночьи капризы.

Но как бы там ни было, а сестренка без сомнения сегодня выиграла заслуженно. И догнать её, у Каджи шансов нет. Вон она уже скрылась в темнеющем провале коридора, предварительно остановившись на мгновение и стремительно крутнувшись на каблучках с единственной целью — из озорства показать брату язык. Да еще ручкой помахала на прощание. А юноша отстал от сестры на добрый десяток шагов, потратив время на огибание места падения рыцаря. Он по размерам не Бастилия, естественно, но и его обломки значительной горкой кучковались.

И всё-таки одна несомненная польза от предложенной девчонкой игры в догонялки имелась точно: Гоше не пришлось строить из себя дурачка и распрашивать всех подряд о том, где ж в недрах замка этот трижды клятый Олений зальчик запрятался, в котором мама ожидает прибытия сына на завтрак. В его призывно распахнутые двери они с сестрёнкой ворвались почти одновременно. К тому моменту парнишка смог сократить отставание от беглянки до каких-то жалких трех шагов. Но девчонка, словно вихрь, однако ж ворвалась-таки первой. А Каджи, еще находясь в коридоре, услышал громкий голос мамы, в котором присутствовала немалая доля строгости, хотя не исключено, что напускной:

— Ирга, ты когда прекратишь носиться по замку, как угорелая?! Я уже устала говорить тебе: благородные девочки так себя не ведут. За тобой стая проголодавшихся оборотней гонится что ли?

— Хуже! За мной гонится он! — слегка запыхавшись от быстрого бега, выпалила девчонка и, даже не обернувшись, для наглядности ткнула указательным пальцем в сторону брата, как раз возникшего в проеме двери. — Иду я себе спокойно на завтрак по коридору, точно так, как ты, мам, меня учила — неспеша, с достоинством. А Гоша вдруг как выпрыгнет из своей комнаты! Я, конечно, завизжала с перепугу и бежать. А он за мной погнался, не отстает, кричит чего-то громко, руками машет. И лицо такое зверское скорчил, что я вся мурашками от страха покрылась. Да ты сама взгляни на него! Разве тебе не страшно стало?..

Парнишка оторопело замер на пороге зала, точно ноги к полу моментально примёрзли, и разинул рот, но от возмущения не находя слов, с немым изумлением уставился на кучерявый затылок маленькой врушки. Зато у Софьи Каджи нашлись правильные слова, произнесенные с легкой усмешкой бархатно-воркующим вкрадчивым голоском:

— И ты думаешь, что я тебе поверю?

— А разве нет? — лукаво прищурившись, кротко выдохнула Ирга, расплываясь в очаровательной улыбке и накручивая завиток волос на палец, якобы засмущавшись.