— Никого я не кидала, у нас с ним не те отношения. Я для него как Муза! Угу, сам говорил. Вот и пойду свою работу выполнять, вдохновлять, так сказать, на снятие и ремонт твоего браслетика. Да и соскучилась я, хороший он, — с печалью в голосе закончила девушка.

Созвонились с Эвальдом и договорились о встрече. Кажется, мужчина действительно обрадовался нашему визиту. До оговоренного времени у нас было почти два часа, поэтому решили съездить ко мне на квартиру, посмотреть выполнил ли свои обязательства мой «прораб» или болезнь у строителей всё ещё продолжается. Как всегда, когда я оказывалась около своего дома, меня охватывало непонятное чувство эйфории, так было и в этот раз. Неужели такое бывает у всех кто впервые приобретает своё собственное жильё?

Степаныч не подкачал. То ли его так напугали мои угрозы, то ли совесть у мужика проснулась, но, когда мы вошли в квартиру, там какая-то женщина уже заканчивала домывать полы в прихожей. Всё было пронизано светом, сияло чистотой, пахло свежим ремонтом, в открытые настежь окна влетал лёгкий ветерок и доносился далёкий гул дороги. Я замерла на пороге дома и, если бы, Женька не толкнула меня в спину, чтобы тоже войти, я бы ещё там долго медитировала. Узнав у женщины, что «прораб» сейчас должен прийти принять у неё работу, мы расползлись по комнатам внимательно и придирчиво изучая результаты проведённого косметического ремонта. В общем и целом я осталась довольна, а, значит, можно уже переезжать.

— Ась, а где ты, говоришь браслетик-то нашла? — раздался Женькин вопль.

— Тихо ты, не ори, — скосила я глаза на работницу, — Пойдём покажу.

— Здесь значит, — задумчиво поковыряла стену пальчиком девица, когда ей было указано место находки. — А может…

— Не может! Только через мой труп, — возмущённо присекла я попытку давления на мою личность и тут же поймала оценивающий взгляд голубых глаз, обладательница которых, похоже прикидывала где будет получше прикопать мой хладный трупик, дабы заняться поисками клада. К счастью, её размышления прервал приход Степаныча.

— Степаныч, дорогой, ну ведь можешь же, когда захочешь! — бросилась я к «прорабу», который не ожидал такого тёплого приёма. — Спасибо, я всем довольна, так можешь и передать супруге.

— Так значит, не будешь жаловаться на нас Марусеньке? — расцвёл в улыбке труженик строительного фронта.

— Да, ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон. Угодили вы мне результатом работы, поэтому я буду нема как рыба.

— Так, может, от удовольствия ты нам ещё немного премиальных накинешь? — решил ушлый мужик «ковать железо пока горячо».

— Ничего себе! — я прямо челюсть уронила от такой наглости. — А кто мне тут несколько месяцев нервы трепал с этим ремонтом, да вы у меня столько кровушки попили, что сами за вредность должны доплачивать!

— Извини, погорячился, это я не подумав сказал, — пошёл на попятный Степаныч. Вручив горе-бизнесмену остаток за работу, мы с ним нежно и трогательно распрощались. Затем, закрыв квартиру, направили свои стопы на остановку, пора было ехать к Гуревичу, вызволять мою конечность из объятий коварного украшения.

А любитель ценностей нас уже ждал с нетерпением, причём, главная причина этого нетерпения была вовсе не Женька, как это ни странно. Едва поздоровавшись, он, как и в первый раз, вцепился в мою руку и уже больше не отдавал её мне, бегая по своему немаленькому магазину в поисках где-то оставленных инструментов. Думается, что со стороны это выглядело крайне нелепо. Мы это делали паровозиком, постоянно натыкаясь друг на друга и, для разнообразия, на какие-то вещи и мебель, он тащил меня, а сзади не отставала, обиженная на его невнимание, подруга. Минут через пять таких метаний, мы приземлились за столом в кабинете, и я смогла оценить нанесённый мне ущерб в виде двух будущих синяков на ногах и слегка вывихнутого запястья. «А могло быть и хуже, после такого родео», — подумалось мне.

О его магазине стоит рассказать отдельно. Думаю, что вы бывали в Эрмитаже, поэтому не сложно будет представить всё его великолепие… на территории меньшей раз так в двадцать-тридцать. За всеми этими мытарствами мне удалось рассмотреть немного, но и этого хватило, чтобы понять как тут красиво. Честно сказать, я не являюсь поклонницей старины в современных интерьерах, но и равнодушно смотреть на чудеса, когда-либо созданные руками человеческими, тоже не могу. Я сама не одарена художественными талантами, поэтому моя роль созерцательная. Разве можно остаться равнодушной к маленьким пузатым ангелочкам в обрамлении розочек на кованной решётке камина, к витиеватым изгибам подлокотников и ножек кресел, к блистающим темнеющим золотом роскошным багетам, к строгим и внимательным взглядам людей, чей жизненный путь продолжается благодаря мастерству кисти художника. Такие места, почему-то всегда навевали на меня лёгкую грусть. Создатели и хозяева этих вещей давно канули в Лету, а они всё ещё живут и помнят о них: их улыбки, голоса, смех, радости и печали. Если бы вещи могли говорить! Может, и мои потомки, глядя на этот браслет, вспомнят, что когда-то и я жила на этой земле и… никак не могла (судя по пыхтению озадаченного Гуревича) снять это упорное украшение.

— Ничего не понимаю, я даже не могу найти застёжку, такое ощущение, что он весь литой, но ведь это невозможно, как бы ты его одела, узко же. Да, и металл незнакомый, даже на пробу никак не взять. Камни похожи на гранат, но не поручусь, — расстроенный и раскрасневшийся от натуги антиквар, представлял собой довольно забавное зрелище. Я бы с удовольствием похихикала над ним, если бы дело не касалось моей, измученной и изрядно покрасневшей от всех его манипуляций, конечности.