— Ась, дело в том, что в нашем мире люди, обладающие магией, живут гораздо дольше, чем все остальные, если, конечно, они не влезают во всякие авантюры. В среднем мы живём лет 300, хотя мне знаком один субъект, который клянётся, что топчет нашу бренную землю уже пол тысячелетия. И, как ты понимаешь, при такой продолжительности жизни наше тело меняется тоже довольно медленно. Взрослым маг у нас считается только после 30, а до этого… извини, — Райн сделал выразительную паузу во время которой до меня дошло, что я в свои 20 с небольшим могу претендовать только на гордое звание малолетки, то бишь несовершеннолетней особы. М-да, а я только почувствовала на себе все прелести самостоятельной жизни, только, можно сказать, во вкус вошла.

— Ты ещё скажи, что мне спиртное употреблять нельзя и с мальчиками встречаться до 30 лет, — возмущенно вякнула я.

— Ну, не всё так строго, — подло ухмыльнулся голос моей голове, — просто тебе самостоятельно нельзя совершать магические действия высокого уровня, а вот бытовая магия, прошу любить и жаловать!

— А не самостоятельно можно совершать эти действия высокого уровня?

— Угу, можно, но только под бдительным оком наставника. Но в данный момент, ты не на Лидии, так что расслабься, пока ты взрослая, самостоятельная девушка, но если когда-нибудь соберешься совершить экскурсию в мой мир, тогда уж не обессудь, я буду строг и неподкупен.

— Стоп! Ты хочешь сказать, что ты будешь руководить всей моей жизнью? Ты же сам не так далеко ушел от своего совершеннолетия?

— Ася, а как же те 50 лет в качестве браслета?

— А они не считаются, ты ведь ничего не делал, лежал себе спокойно в тайнике, отдыхал, — ответом мне была полная тишина, которая лучше слов пристыдила меня, — Прости, я не хотела, я могу только догадываться как это было тяжело для тебя, — покаянно прошептала я в эту гнетущую тишину.

— Ты права, об этом можно только догадываться… Не бери в голову, я и сам не знаю стоит ли добавлять эти годы к моему сроку жизни, есть у меня подозрение, что я как бы был законсервирован всё это время, и совсем не изменился физически.

— Вернёмся к нашим «баранам». Так ты мне можешь показать себя?

— Любопытство кошку сгубило, — продолжал упорствовать Райн.

— Ну, так то кошку… Или ты такой страшный, что боишься меня испугать?

— Есть такая вероятность, — с улыбкой в голосе пробормотал маг, — Может, всё оставим так как есть?

— Да, ты что! Я умру от банального женского любопытства, да, и удобнее общаться, когда представляешь как выглядит собеседник.

— Ну, ведь до сих пор не умерла и дальше потерпишь, — издевался этот упырь.

— Ну, Райн, пожалуууйста, прошууу тебя, — протяжно застонала я.

— О-оо! Как я мечтал услышать именно такие слова от тебя, да ещё и с мольбой. Попроси меня ещё, моя хорошая, пожалуйста, попроси меня, нежно, — хрипловатым шёпотом искусителя произнёс Райн. От этих слов, прозвучавших как-то очень интимно в моём сознании, у меня, вдруг, участился пульс, кожа на руках покрылась мурашками и екнуло где-то в животе. Я, конечно, понимала, что это была просто шутка, но то, что она как-то неожиданно странно повлияла на мои ощущения, стало для меня не самым приятным откровением. Никогда бы не поверила, что такое возможно в принципе от одной только случайной фразы, если бы сама только что не испытала. «Ну, ты, мать, даёшь, видимо, долгое отсутствие мужчины пагубно влияет не только на физиологию, но и на голову тоже. Теперь, главное, чтобы Райн не догадался, стыд-то какой!» — промелькнула здравая мысль.

— Ладно, не хочешь — не проси, так покажу, я не жадный, — неправильно истолковал моё долгое молчание мужчина, — Только у меня есть одно условие.

— Какое условие? — постаралась я не выдать голосом ощущений, которые все еще владели моим предательским телом.

— Ты мне честно расскажешь свои впечатления от моей внешности, знаешь, всегда было интересно, на что в-первую очередь обращают внимание женщины.

— Хорошо, я согласна, но, если что, потом без обид, — подвела я черту под нашим препирательством, зажмуривая глаза.

И тут же в моей голове возникла картинка: полураздетый темноволосый мужчина, широкие плечи, узкие бёдра, я бы сказала, что его фигура была как у пловца (никогда не любила груду перекачанных мышц, а тут всего было в меру). Его сложно было назвать привлекательным в общепринятом смысле. Слишком резкие, хищные черты лица. Крупный нос с небольшой горбинкой, четко очерченные высокие скулы, впалые щеки, острый подбородок, тонкие бледные губы, слегка кривящиеся на одну сторону, словно их обладатель все время ухмыляется каким-то своим, одному ему ведомым мыслям. Он был весь какой-то холодный, острый, колючий. Он напоминал мне клинок из дамасской стали, который я как-то видела у дяди в его коллекции. Это был Райн-незнакомец. И только глаза несколько смягчали общее впечатление. Бледно-голубые, опушённые длинными ресницами, которым, может, позавидовать иная девушка, под смоляными ровными линиями бровей. Я разглядывала это лицо и пыталась уловить в нем детские черты, того мальчика с двумя совершенно разными лицами, которого я видела в своих снах. Мне было сложно понять нравится мне то, что я вижу или нет. Этот мужчина был далёк от моего девичьего идеала, но почему-то хотелось на него смотреть еще и еще. Что-то в нём притягивало, может, эти странные глаза, такие прозрачные, что казалось, будто в них нет дна, а, возможно, ощущение опасности исходящее от их обладателя. Как теперь любят говорить, харизма, твою итить!

Сам обладатель этих «окон души» нетерпеливо ждал, когда я насмотрюсь на его достоинства, выразительно вздыхая за кадром. Ой, не случайно он мне продемонстрировал себя обнажённым по пояс. Хорошо хоть не голышом, а то я теперь, как оказалось, девушка впечатлительная стала, мало ли что… Хотя о чём тут можно говорить, он ведь браслет, и есть просто громадная вероятность, что таковым и останется.

Видимо, маг все же решил меня поторопить с вынесением вердикта, потому что статичный объект моего изучения, вдруг, широко улыбнулся и подмигнул мне. Ох, что это была за улыбка! Она вернула мне того беззаботного мальчишку из сна, изменяя лицо мужчины почти до неузнаваемости, озарила внутренним светом, теплом. Только благодаря этой улыбке в моем представлении смогли, наконец, соединиться тот Райн, которого я уже достаточно хорошо знала, на которого могла в любой ситуации опереться, и новый Райн, который был мне совсем чужим — хищный, колючий, опасный. Пожалуй, он мне всё-таки понравился.