«Хорошо», — подумала она, глядя на снегоход. Все же ей не хотелось, чтобы Ной счел ее испорченной жительницей большого города, не приспособленной к сельским условиям.

— Тина, еще увидимся, — бросил он на прощание.

— Пока, Ной. — Молодая женщина послала ему благоговейный взгляд.

— Только вам придется научить меня, что делать, — предупредила София, следуя за Ноем к снегоходу.

— Все просто — нужно сесть сзади и держаться крепче.

Она неловко взобралась на длинное черное сиденье, поставив ноги на узкие подножки. Ной сел перед ней и запустил мотор.

— Держитесь, — прокричал он через плечо.

Женщина схватилась за сиденье, пытаясь отыскать точку опоры.

— За меня, — пояснил Ной. — Хватайтесь за меня.

Она вцепилась в его парку.

— Крепче, — приказал он.

Женщина что было силы сжала кулаки.

— Вот так. — Ной положил ее руки так, чтобы они обнимали его за талию, и заставил ее сцепить пальцы спереди. София представила, что обхватила крепкое дерево. Повернув голову, она прижалась щекой к его спине, с ужасом осознав, что уже целую вечность не обнимала мужчину подобным образом. Никогда еще она столь остро не чувствовала близость другого человека.

С оглушительным ревом снегоход быстро двигался вперед. Несмотря на дующий в лицо холодный ветер, Софии понравилось ощущение свободы и полета. Она вдруг подумала, что, случись Максу увидеть ее в этот момент, он был бы впечатлен. Возможно, когда сын в следующий раз приедет навестить ее, Ной…

София резко оборвала себя. Было слишком рано строить какие-либо планы с участием Макса и Ноя.

Несколько минут, пока снегоход стремительно мчался вперед, женщине не нужно было делать ничего иного, кроме как наслаждаться скоростью. С губ ее сорвался смех — при этом она несказанно удивилась, — и ветер унес его прочь, превратив в тонкую паутинку звука. В течение нескольких минут жизнь казалось Софии восторгом в чистом виде. После пережитого ею ада она испытывала огромное наслаждение просто ехать по бескрайнему снежному ковру.

Женщина почувствовала легкое разочарование, когда они остановились перед коттеджем. Разочарование, но одновременно и веселье.

— У меня лицо замерзло, — сообщила она Ною, когда он заглушил мотор.

— По крайней мере, вы улыбаетесь.

— В самом деле? — София дотронулась руками до щек. — Ничего не чувствую.

— Зато я отлично это вижу. Улыбка очень вам идет.

— Не хотите ли зайти?

Она ожидала, что он ответит ей отказом, точно так же как Тине, но Ной, к ее удивлению, ответил:

— Спасибо. С удовольствием.

Когда они стряхивал снег с ботинок, София сообщила:

— Вы ей нравитесь.

— Кому?

— Тине. И не говорите, что ничего не замечаете.

София провела гостя в прихожую и показала, куда можно поставить обувь.

— Я-то считал, что не пропущу оказываемого мне внимания. Как бы то ни было, она не в моем вкусе.

София была очень рада слышать эти слова.

— Я едва помню себя в ее возрасте.

— Ее отец — старик Соки Кэлловей, — пояснил Ной. — Он играл в хоккейной команде в Лейк-Плэсид в 1980 году.

Команда, завоевавшая тогда олимпийское золото. Команда мечты.

— Не стоит называть его стариком, — запротестовала София. — Я отчетливо помню, как смотрела в тот год Олимпийские игры, едва не подпрыгивая на месте от восторга. Тина, должно быть, превосходно катается на коньках.

— Да. У вас огонь еле теплится, — заявил он, явно не желая больше говорить о Тине. — Сейчас разожгу посильнее.

Женщина стояла рядом и наблюдала за его действиями, с удивлением отмечая, что испытанное ею ранее чувство лишь усилилось. Ошибки здесь быть не могло. Она была возбуждена.

«Хорошо, — сказала себе София, — дыши глубже».

Она замерла на месте, ожидая, когда невесть откуда взявшееся ощущение пройдет, как, к примеру, приступ тошноты или головокружение. Глядя на Ноя, она понимала, что ее восхищение им лишь увеличивается. В комнате и без того было тепло, но он все же подбросил в печь большое полено и осторожно подул на угли, чтобы воскресить к жизни язычки пламени, которые с радостью принялись лизать бока полена.

София почувствовала, что кожа ее горит, как в лихорадке. Лицо ее, еще несколько мгновений назад замерзшее, сейчас раскраснелось, а веки отяжелели. По телу разлилась приятная истома, не имеющая никакого отношения к побочным эффектам смены часовых поясов.

София попыталась призвать на помощь здравый смысл. В самом деле, как же нужно поглупеть, чтобы испытывать влечение к совершенно незнакомому человеку, каким бы привлекательным он ни был? Ну разжег парень огонь в ее печи, и что из этого? Не срывать же теперь с него одежду и не набрасываться на него с поцелуями!

Но София испытывала желание именно так и поступить.

Когда языки пламени полностью поглотили полено, Ной выпрямился и повернулся к женщине лицом.

— На некоторое время хватит, — сообщил он.