Дэзи не была уверена, что сразу же впишется в это новое для нее окружение. Ей предстояло учиться в государственном колледже, студенты которого жили либо в общежитии, либо в больших громоздких викторианских особняках, предназначенных для студенческого братства, либо дома со своими семьями. Логан проживал в общежитии «Чи Тета Сигма», но девушка никогда не бывала у него в гостях и не имела доступа в эту часть его жизни. Она считала, что будет лучше, если так останется и впредь.

Дэзи тосковала по Чарли, одновременно понимая, что эти несколько часов одиночества являются для нее бесценным подарком. Возможно, ей следует пойти в студенческий центр, выпить чашечку кофе и поболтать с другими девушками о покупках, жизни знаменитостей, обсудить новости дня и, к примеру, вчерашнюю постановку «Антигоны» в любительском театре.

Вероятно, именно так она и поступит после занятий. Мама заверила ее, что позаботится о Чарли. В этом Дэзи ни секунды не сомневалась. Что бы София ни делала — боролась с диктатором или чистила грейпфрут, — она делала это как истинный профессионал. Девушка подумала о том, что пришлось пережить ее матери. София называла это «внештатной ситуацией» и преуменьшала собственную роль в произошедшей драме. Она вообще не любила об этом говорить, намекая, что была всего лишь сторонним наблюдателем. Дэзи же подозревала, что мама о многом умалчивает. Очевидно, ей пришлось совсем туго, раз после всего случившегося она решила переехать в Авалон. Для Дэзи ее приезд стал настоящим спасением, но, осознав это, она почувствовала себя законченной эгоисткой.

Девушка сделала несколько снимков. Ей всегда нравилось наблюдать за тем, как от сияния снега озаряются лица людей, словно становясь по-особенному искренними.

Дэзи перемещала камеру вдоль сторон квадрата, образованного рядами высоких голых деревьев и кирпичных строений, составляющих традиционную обстановку кампуса государственного колледжа. Видоискатель сфокусировался на парне с белокурыми волосами длиной до плеч, который шел, прижимая к бедру стопку книг.

Дэзи чуть не выронила от удивления камеру. Неужели это… Зак?

Она хотела было окликнуть его, но передумала. Если она обозналась, то выставит себя на посмешище. Девушка быстро убрала фотокамеру и поспешила вслед за парнем, старательно огибая профессора, окруженного восторженными слушателями, и группку студентов, укреп ляющих на стенде объявление о митинге.

Возможно, она все же ошиблась, ведь с тех пор, как она в последний раз видела Зака Олгера, минул уже год. Но нет, она бы узнала его в любом случае. Они с Заком и Сонет — ее ближайшей подругой, а теперь и сводной сестрой, — бывало, много времени проводили вместе. Лучшие снимки Дэзи изображали именно Зака. Это были портреты выразительного и очень привлекательного молодого человека с совершенно естественным выражением лица. Черно-белые снимки, сделанные прошлой зимой, запечатлели молодого человека, скрывающего в себе целый мир боли. Тогда Дэзи ничего не знала ни об этой боли, ни о ее источнике, что лишь добавляло ее работам загадочности.

Приблизившись к парню, она поняла, что ошибки быть не может. Каждый человек обладает уникальной осанкой и манерой держаться, и Дэзи, немало наблюдавшая за Заком через объектив своей камеры, тут же узнала его.

— Зак, — сказала она, когда разделяющее их расстояние сократилось до нескольких ярдов. — Эй, Зак!

Он немедленно остановился, будто налетел на невидимую стену, и, обернувшись, оказался лицом к лицу с девушкой. Это был Зак, которого она хорошо знала, но что-то в нем изменилось. То же примечательное, скандинавского типа лицо с выдающимися скулами, удивительные васильковые глаза под светлыми бровями и почти белые волосы, отчего люди частенько спрашивали, не высветляет ли он их или не является ли альбиносом. Тем не менее что-то изменилось. Он словно укрылся от мира в твердой раковине.

— Это я, Дэзи, — сказала девушка.

Он улыбнулся ей, но скорее из вежливости, чем по каким-то иным соображениям.

— Да, вижу.

— Как поживаешь?

Девушка чувствовала себя очень неловко. Прежде они с Заком были друзьями, достаточно близкими, чтобы доверять друг другу. Вместе с Сонет Романо они были кем-то вроде трех мушкетеров — «Один за всех и все за одного!» — единым целым.

До тех пор, разумеется, пока их не разделил скандал.

— Хорошо, — ответил парень. — А ты?

— Тоже неплохо. Замечательно.

— Это хорошо.

Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь поскрипыванием снега под ногами.

Дэзи не знала, с чего начать.

— Мне очень жаль, — сказала она, — все это так странно. Я совсем этого не хотела.

Ее признание, похоже, немного разрядило обстановку. Зак бросил взгляд на колокольню.

— Ты идешь на занятия или?..

— До начала еще около получаса.

Парень указал рукой на студенческий центр, массивное здание с резной аркой входа.

— Хочешь выпить чашечку кофе?

— С удовольствием.

Пройдя вдоль прилавка, каждый взял себе кофе. Зак схватил было пухлую, завернутую в целлофан булочку с корицей, но тут же вернул ее на место.

— Только кофе, — сказал он. — Работа в пекарне «Скай-Ривер» превратила меня в настоящего гурмана, когда дело касается выпечки.

Упоминание о прошлом разрушило еще одну ледяную стену между ними.

— И меня тоже, — согласилась девушка.

Они оба работали прошлой зимой в пекарне и именно поэтому так быстро подружились. Зак и Сонет помогли Дэзи не чувствовать себя отверженной, когда она только переехала в Авалон.