Старик что-то сказал остальным «мохнатикам», и те дружно захохотали.

– Кто ж гусей стреляет, брат? Их ловят руками!

– Это не важно, – не дал я сбить себя с толку, – зато мы можем дать вам металлические инструменты, ножи, топоры.

– Зачем?

– Они лучше каменных! – и я, сдуру, указал на каменный топор в руках одного из «мохнатиков». Тот с сомнением посмотрел на топор, на ружье, потом сделал шаг вперед и ударил по стволам. Потрогал лезвие топора, удовлетворенно кивнул и шагнул обратно, оставив меня любоваться перерубленным почти пополам ружьем.

– Мы используем камень уже тысячелетия, – спокойно пояснил старик, – вам не скоро удастся сделать что-то лучшее.

– Но мы можем дать вам лекарства от болезней… – уже не так уверено пообещал я.

– У колдунов есть лекарства от всех болезней! – отрезал старик и, заметно повысив голос, продолжил: – Брат, твое племя слишком юно, чтобы хвастать знаниями! Мы тысячи лет живем в этом мире и знаем его намного, намного лучше! наши мудрейшие колдуны способны сделать любой камень таким, каким ты пожелаешь, почти все они могут вылечить любую болезнь, и уж любой из них способен дать тебе понюхать нужную травку, и ты забудешь обо всем, чего тебе не нужно знать!

Я понял, что меня «умыли», и промолчал. Старик продолжил заметно спокойнее:

– Наши знания бесконечны, а когда появляется сомнение, мы вкладываем Камень Предков в руку Зен-Оу и спрашиваем ее. Богиня может ответить на любой вопрос!

Тут в мозгу моем слетела какая-то шестеренка, и с губ сорвалось:

– А она знает, выйдет Леночка Кузнецова за меня замуж или нет?

– Знает, – уверено ответил старик.

Только сладостью леночкиных губ и перегретостью моих мозгов можно объяснить то, что я не успокоился:

– Давайте спросим?

В гроте повисла зловещая тишина. Уж не знаю, что «мохнатики» могли иметь против моей Аленушки, но предложение им явно не понравилось. Прошло несколько бесконечных мгновений, и когда я уже явственно ощущал себя на вертеле над жаркими углями, старик сделал шаг вперед и положил руку мне на плечо:

– Идем.

Выйдя из грота, он повернулся к стене, поставил одну ногу в оказавшееся над самой землей ласточкино гнездо, второй встал на торчащий из обрыва толстый корень и уверено пошел по узкому, но проходимому карнизу, полого поднимавшемуся наверх. А я ведь тут чуть не носом в обрыв тыкался! И не видел!

Подняться следом за «мохнатиком» труда не составило. С высоты обрыва открывался хороший обзор: сосны, камыши, волны на воде, Далеко в стороне просвечивает между стволами деревьев наша оранжевая палатка. Голубое небо, яркое солнце. Все совершенно обычное и нормальное. Откуда здесь взялись мохнатые человечки? Может, я сплю? Откуда наяву может взяться дикарь, владеющий русским языком не хуже Булгакова? Или каменный топор, перерубающий сталь? Пожалуй, в самом деле сон; и довольно интересный. Постараюсь не проснуться раньше времени.

Успокоив себя таким образом, я безбоязненно поднялся по узенькому карнизу до верха обрыва и даже покачался на носках на самом краю. Кстати, Гриши внизу уже не было.

– Идем, идем, – поторопил старик. Он повел меня вглубь леса. Минут через десять мы вышли на широкую поляну, густо заросшую малинником. Звериная тропа проламывалась сквозь кустарник и шла вдоль сплошной зеленой стены орешника. В одном месте «мохнатик» остановился, приподнял тяжелую ветку, почти лежавшую на земле, и нырнул под нее. Я проскочил следом, уткнулся в заросли, пошарил руками, отодвинул еще одну ветвь, различил впереди свободное пространство, отвернул лицо и ломанулся туда. Ветки громко хрустели, больно царапались и кололись – на сон совершенно не похоже.

Зато после кустарника дорога оказалась легкой и удобной. Громадные, в два – три обхвата ели и сосны создавали над головой сплошную крышу, не пропуская к земле ни единого лучика, а еле заметная в сумраке тропка вилась между серых стволов по упругому серому ковру сухих иголок. Скоро под ногами стало хлюпать, пахнуло тухлятинкой – видимо, впереди располагалось болото. Старик прошел вдоль небольшого холмика, повернул направо, и из-за скелета засохшей елки выступили два монстра. Громадные, метра четыре высотой, с топорами в трехпалых лапах и кривыми клювами вместо рта и носа, темные золотые статуи охраняли вход в пещеру, а там, в глубине, на небольшом возвышении, что-то светило чистым белым огнем.

– Это Камень Предков, – сказал старик. Я тронулся было с места, но «мохнатик» удержал, указав на статуи: – Это стражи смерти! Любой, кто попытается пройти мимо них, умирает.

– Суеверия… – без особой уверенности начал я, но старик не слушал:

– Двенадцать лет назад умер колдун – хранитель Камня и унес с собой тайну хранилища. Мы не знаем, как взять Камень и не можем задавать вопросов богине… Может быть ты сумеешь его достать? Вы, пришельцы, очень хитроумное племя.

Я довольно улыбнулся и собрался было припомнить ему, все «слишком молоды» и «нескоро сможете», но вдруг понял, что старика нет. Исчез. Как сквозь землю провалился! Одному в лесном сумраке, под взглядами трехпалых монстров, мне сразу стало неуютно. Над головой послышался треск и на вершину холмика, между головами монстров, спланировал ворон. Он каркнул, сделал пару шажков, склонил голову на бок и стал внимательно меня рассматривать. Сбоку хрустнуло, потом еще раз, и ноги мои сами собой сделали шаг в сторону, затем другой – и быстро-быстро понесли меня прочь.