Сейдик выключил душ и принялся вытирать Самию полотенцем.

– Что с тобой? – нерешительно проговорила она. – Неужели ты настолько удивлен?

Сейдик постарался придать своему лицу беззаботное выражение, но ему это не удалось. Странно, он чувствовал себя преданным. Татуировка. Самия продолжала пристально смотреть на него. Ее мягкая кожа блестела так соблазнительно…

Он приказал себе собраться с мыслями и криво улыбнулся.

– Татуировка как-то не вяжется с образом серой мышки, которая пришла ко мне в кабинет месяц назад.

Самия залилась румянцем и отвела взгляд. Ее реакция немного успокоила Сейдика. Он приподнял ее подбородок и заглянул в глубокие голубые глаза. Пытаясь не сорвать с нее полотенце и не сделать того, о чем она молила пару минут назад, Сейдик мрачно спросил:

– Что она означает? – Его голос прозвучал резче, чем он хотел.

– Это китайский иероглиф, означающий силу.

– Давай поужинаем, и ты расскажешь мне, зачем тебе понадобилась такая татуировка.

Самия вернулась в комнату и, немного поколебавшись, надела тунику. Она не сняла полотенца до самого последнего момента. Очевидно, его жена не привыкла к подобного рода интимности. Сейдик понял, что просто уже перенасытился женщинами, которые не стеснялись своей наготы. Смотреть на смущенную обнаженную Самию было все равно что наслаждаться соблазнительным стриптизом.

Пока Самия одевалась, ему в глаза снова бросился китайский иероглиф. Сейдик был вынужден признать, что татуировка возбуждала его. Рисунок находился как раз на изгибе ее ягодиц – на очень интимном месте, и его мог видеть только самый близкий человек.

Через час они уже сидели на террасе под открытым небом, этажом ниже их спальни. Вокруг мерцали свечи, охлажденное белое вино сверкало в изысканных бокалах.

Самии очень нравился их скромный стол – простой, без скатерти, выложенный мозаикой из ракушек.

Шелк туники приятно ласкал кожу. Единственным желанием сейчас было подняться в спальню, лечь на огромную кровать и прижаться к мужу, чтобы ничто не разделяло их.

Султан взял в руки бокал и посмотрел на Самию. Ему хотелось понять, о чем она думает.

– Итак… Расскажи мне, для чего тебе понадобилась сила?

Самия вытерла рот салфеткой и взглянула на мужа. В мерцающем свете свечей он был похож на благородного арабского принца из волшебной сказки. Она вздохнула. Сейдик ждал ответа.

– Я ведь рассказывала тебе о своей мачехе?

– Немного. Ты не ладила с ней?

Самия кивнула и глотнула вина.

– Многие годы из-за ее влияния я чувствовала себя слабой, и только тогда, перед путешествием, я ощутила в себе толику сил. И я решила запечатлеть их на своем теле. – Она грустно улыбнулась Сейдику. – Алеша возненавидела меня с первого взгляда по разным причинам, но в основном потому, что я была похожа на свою маму. Все прекрасно знают, что моим родителям повезло – они по-настоящему любили друг друга. Отец каждый день вплоть до своей смерти посещал могилу мамы. – Самия скривилась. – Алеша всегда убеждала меня, что отцу сложно находиться рядом со мной, потому что я так похожа на мать. Потому что я виновата в ее смерти.

– Самия…

Она жестом прервала султана, не желая слышать в его словах жалость.

– А уж находить людские слабости она умела. Она постоянно указывала на то, как сильно я отличаюсь от других, подрывала мою уверенность в собственных силах. Ситуация осложнилась еще и тем, что она рожала девочек и не могла подарить мужу наследника, который мог бы соперничать с Каденом. – Голос Самии стал монотонным, как будто она пыталась спрятать эмоции. – Я начинала заниматься чем-то, что мне нравилось, Алеша запрещала мне. Между нами велась нескончаемая война, и я проигрывала битву за битвой.

Самия подняла глаза и, к своей радости, не увидела следов жалости на его лице. Ее сердце забилось быстрее.

– Все считают ее милой, но на самом деле Алеша – злой и жестокий манипулятор. Она знала, что мой отец не любил ее. Однажды мне нужно было играть сольный концерт на фортепьяно для отца и его важных гостей на большом банкете… – Самия замолкла.

Зачем она вообще рассказывает Сейдику эти скучные детские истории?

Но султан наклонил голову и произнес:

– Продолжай, Самия. Я хочу послушать.

Проклиная себя за то, что вообще подняла эту тему, она с неохотой продолжила:

– Я несколько недель практиковалась на фортепьяно своей матери. Перед тем как выйти замуж за моего отца, она собиралась стать музыкантом. Так я хотела стать к ней ближе, но у меня, конечно, нет такого таланта, как у нее. – Самия замолчала и покраснела, чувствуя себя глупо, но Сейдик продолжал пристально смотреть на нее. Его взгляд ободрил ее, так что Самия сделала глубокий вдох и продолжила: – Алеша отвела меня в сторону и наговорила кучу гадостей. Я не помню точно ее слова, но играть я тогда не смогла. Я не вспомнила ни одной ноты. Кадену пришлось взять меня на руки и унести. Я не только подвела отца, выставила его на посмешище перед гостями и осквернила память мамы. С тех пор я не садилась за фортепьяно. – Самия хмурилась все больше. – Сейчас это звучит так приземленно и несерьезно, но в тот момент казалось важным. В конце концов, мое детство было ничем не хуже, чем у других.