— Саша, ты знаком с геометрией?

— Да, а что?

— Ты смог бы объяснить теорему обратного подобия человеку, не знающему ни одной аксиомы?

— Не знаю. Что это за теорема?

— Фигуры разных плоскостей несопоставимы, пока не обретут хоть одну общую точку.

— Понятно, — погрустнел Трофимов и вышел из комнаты.

Второй раз Синичка увидела Сашину маму, когда та, тщательно приведя себя в порядок, входила в комнату с горячим чайником.

— Простите, Антонина Митрофановна, что мы так неожиданно… утром появились.

— Да ладно, хорошо хоть появились. Теперь познакомимся… Синичка?

— Да. Вас смущает мое имя?

— Знаешь, дочка, во времена моего младенчества детей называли Велокрами и Элекрификациями. Имя «Синичка» нравится мне намного больше.

Женщины улыбнулись друг другу, и у Саши отлегло от сердца: пожалуй, они найдут общий язык.

Если в прошлую смену Олег потратил три плавки на одну еврейку, то сегодня пришлось делать кучу мелочевки: брелки, брошки, сережки. Да еще доделывать вчерашние остатки: отлив одну большую скульптуру, он, естественно, не смог приготовить расплав для полутора сотен маленьких. Приходилось крутиться с тиглями, как жонглеру. С той лишь разницей, что кегли жонглера не плюются калеными брызгами.

Да еще Альбертовна молча дышала в затылок, всем своим видом намекая на выпадение литейщика из рабочего графика.

— Уйди, не мешай! — наконец не выдержал Олег. — И так работы выше горла.

Хозяйка, надо отдать ей должное, ушла. И слова в ответ не сказала. Однако Олег понял, что сегодня нужно сделать все, не оставляя на потом ни одной восковки. К чему зарождать сомнения в своей трудоспособности?

Как назло, вечером сдохла вентиляция. То есть именно тогда, когда все уже разошлись, а он остался отливать изготовленное художниками за день. И окна не откроешь: глоток холодного воздуха после жара литейки — гарантированное воспаление легких.

Продержаться до конца последней плавки помогло лишь осознание того, что вечером он окажется в мире, где всегда светят ласковые солнца, посреди каждого поля имеется тенистый пруд, а где-то за горизонтом — соленое море; где дует свежий ветер, наполненный ароматом лугов, где поют птицы, стрекочут кузнечики, летают стрекозы. Где он может по своему желанию управлять погодой и животными, где он царь и бог, потому что Создатель. Где он может все. Все, что пожелает… а не только плавить в печке серебро.

— Вот это да… — Синичка восхищенно подставила ладошки под текущую из-под крана тоненькую струйку воды. — Что, и холодную можно, и горячую?

— Можно… — пожал плечами Саша, присаживаясь на край ванны. — Синичка, а ты и вправду умеешь колдовать?

— Умею… Я про такое слышала, а вижу впервые. — Она покрутила вентили и испуганно пискнула, случайно включив душ. — А это зачем?

— Умываться. Вставать под него целиком и мыть все тело… А скатерть-самобранку ты можешь сделать?

— Могу. Только с нее ничего нельзя будет есть… Это же сколько в нем воды?

— Сколько угодно. А почему с нее нельзя будет есть?

— Потому что сделать съедобные фрукты-овощи так сложно, что проще на огороде вырастить. — Синичка наконец отвлеклась от крана и повернулась к молодому человеку: — Саша, ты что, хочешь какого-нибудь чуда? Закрой глаза.

Трофимов зажмурился.

— Открой.

— Ой, а как это?

Темное, бордовое платье, плотно облегавшее тело девушки, оказалось голубым.

— Откуда оно?!

— Ты же хотел немного колдовства? — Синичка рассмеялась. — Что же теперь спрашиваешь?

— А как это у тебя получилось?

— Сашенька, я могу создавать иллюзии и читать мысли, я могу отпугивать демонов и заморачивать драконов, но даже ради спасения жизни мне не удастся сдвинуть с места большой железный дом, как это с легкостью делаешь ты!

— Автобус, что ли? Так это просто…

— Колдовство тоже просто, когда знаешь основы и правила приложения сил.

— А ты можешь сделать так, чтобы кошка заговорила?

— Это очень просто… А вот ты знаешь, что четыре часа назад в жизни сразу двух вселенных произошла огромная перемена?

— Какая?

— У них появилось единое время и единые размеры.

— Как это?

— До сегодняшнего утра за секунду вашего времени в нашем мире пролетали тысячелетия, а за наш день у вас проходил месяц. Вся наша вселенная умещалась в кулачке вашего младенца, а ваши высочайшие горы не превышали высоты нашего цыпленка…

— Синичка, ты явно запуталась…

— Теорема обратного подобия, Сашенька, — покачала головой гостья, — именно в этом и состоит ее смысл. «Миры несопоставимы, пока не имеют общих точек». С сегодняшнего утра общая точка есть. Это я. Сейчас я принадлежу обеим вселенным, и они обрели общее время и общий размер. Событие масштабов мироздания! А случилось оно только потому, что ты очень захотел, чтобы я была рядом. Вот это и есть колдовство. Как ты чувствуешь себя в роли вершителя судеб вселенных?