А вот на ногах у нее оказались не туфельки, и даже не кроссовки, а обыкновенные обмотки. Серая грубая ткань, обернутая вокруг ступни и голени, и туго обвязанная алым ремешком — по типу высокой шнуровки древнегреческих сандалий.

— Эй, охотник, ты еще здесь?

— Куда же я денусь? — выглянул я в калитку.

— Вот, — протянула она сверток, — рапсаны и старая рапсодия. Отдашь, когда себе новые сделаешь.

Я втянул подачку к себе за забор и развернул. В ней оказались два куска ткани, похожей на мешковину, длинная черная лента и широкий отрез с большой дырой для головы посередине. Похоже, этот вид одежды и назывался здесь «рапсодией». Прикрыв наконец-то наготу, я тихонько зашипел от боли в обожженных плечах, подвязался сложенным в несколько раз пояском и вышел к «королеве».

— Вот ты какой, лунный охотник… — она окинула меня оценивающим взглядом и потребовала: — Рапсаны одень, ноги испортишь.

— Эти? — я взялся за куски мешковины, стараясь обмотать их вокруг ног примерно так, как это выглядело на женщине. Она с интересом наблюдала за моими манипуляциями. Вскоре на губах ее заиграла улыбка.

— Ты что, рапсанов никогда не видел?

— Нет…

— Дай сюда! — она присела на корточки, быстро и плотно обернула мои ноги, потом сверху вниз затянула ремешком.

— Понятно?

— Попробовать надо… — осторожно ответил я.

— Да? — она выпрямилась и пытливо заглянула в глаза. — Ты правда никогда их не носил? Твои ноги слишком изнежены для босых прогулок…

— Я всю жизнь ходил в ботинках.

— А что такое боти-нки?

Я промолчал. Как можно объяснить, что такое ботинки?

— Боти-нки, — задумчиво потянула женщина. Пурпурные брови и ресницы — такова, видать, здешняя мода — нисколько не портили ее лица. Голубые глаза, чуть вздернутый нос, розовые губы, золотисто-коричневая кожа. Неброская, приятная красота. — Ботинки… Конечно, ты мог прокрасться из Долины Драконов так, что тебя никто не услышал в Говорящей Скале. Тебя могли выбросить голым из Небесного Города, хотя такого никогда и не было… Но не знать рапсанов… Боти-нки… Похоже, ты действительно упал с Луны…

— И так треснулся, что память отшибло. Где я вообще нахожусь?

— Так прямо и не знаешь? — засмеялась она. — Это поселок охотников на драконов. А приехал ты за плотью. Больше здесь искать нечего.

— Плоть? Зачем?

— Кости дракона — это тело дракона, сердце дракона — это любовь дракона, мясо дракона — это жизнь дракона, зубы дракона — это воля дракона, мозг дракона — это смерть дракона… — слегка нараспев проговорила она. — Если дать самому холодному и жестокому человеку съесть хоть немного сердца дракона, он начинает жаждать любви, если дать мяса, человек, даже смотрящий в лицо смерти, оживет, любые болезни отступят, любые раны затянутся. Если съесть немного мозга дракона, то душа отправится в черные владения Повелителей Зла, пройдет путями Смерти и рождений, но всегда сможет вернуться обратно.

— А кости дракона?

— Порошок из костей дает силу самой истощенной земле, и плоды ее сохраняют здоровье. Поэтому в нашем поселке никто и никогда не болел.

— Где же тогда все люди?

— Люди?.. — она смолкла, отвернулась, долго и угрюмо смотрела вдоль улицы, весело шевелящийся оранжевыми вихрями, потом вздохнула. — Последнего дракона закололи больше ста лет назад. С тех пор в нашей долине убивают только людей.

Я невольно поежился, и тут же вскрикнул от острой боли в плечах.

— Что случилось?

— Да вот, догулялся, — я приподнял грубую ткань и тихонько подул на плечо, потом на другое.

— В нашей долине теперь убивают, лунный охотник, — с грустной улыбкой сказала она, — но никто и никогда не болеет. Пойдем.

Мы направились прямехонько к понравившемуся мне трехэтажному особняку. Двор дома был усыпан песком и гниющими плодами двух огромных шелковиц.

— Осторожней, не наследи, — предупредила «королева», осторожно ступая по краю двора. Мы на цыпочках добрались до дверного проема, поднялись на крыльцо. На полу комнаты, в самых живописных позах, лежали три скелета.

— Господи, откуда же их столько?

— Когда не стало драконов, охотники попытались захватить Небесный Город. Тогда властители высыпали в реку весь мозг дракона, который был в городе. А воду из реки пьют все. Души жителей поселка ушли по путям Смерти, и они стали убивать друг друга. Потом по реке спустились сыновья властителей, и бились с теми, кто остался жив. Мало кто уцелел. Сыновья властителей разрушили лестницу, мост и ушли обратно в город. Но четверо из каждых пяти остались лежать здесь, — не без гордости закончила она, вылезла из окна на скальный уступ и, прижимаясь спиной к горе, пошла по нему.

— А потом? — спросил я, выбираясь следом за ней.

— Потом охотники стали уходить за Долину Драконов и брать все, что хочется, у купцов. Но последние годы купцы ходят с воинами… — Она двигалась по карнизу маленькими шажками. — Охотникам приходится теперь путешествовать за добычей очень далеко. Они боятся, что без них накопленные сокровища кто-нибудь украдет, и уже несколько раз пытались перебить всех жителей долины. Но нас не так просто найти.

По скальному карнизу мы прошли над забором в соседний двор, почти до самого дома. «Королева» легко спрыгнула на песок между стеной и большой каменной чушкой.