Тремейн отправился дальше и вдруг осознал, что его взгляд раз за разом возвращается к горам, кажущимся отсюда не более чем неровным темным выступом на горизонте. Он вспомнил тот день, когда эти скалы были залиты огнем, и поежился. Он уже много лет не думал о Зоне Поражения и старался как можно дальше держаться от воспоминаний о том дне, но сегодня вечером воздух был словно напоен тревогой, заставлявшей мысли возвращаться к былым ошибкам и выгнавшей его из теплой казармы на крепостные стены.

Быть может, его просто нервировало присутствие космических десантников, ведь не было ни тени сомнения в том, что информаторы Сынов Салинаса уже доставили весть о прибытии этих двоих всем вражеским боевикам. И все же что-то подсказывало ему, что дурные предчувствия куда сильнее связаны с прошлым, нежели могло показаться на первый взгляд.

Тремейн остановился и посмотрел на знамя, развевавшееся и хлопавшее на ветру, поднимаясь высоко над стеной: золотой клекочущий орел, сияющий на багровом полотнище. Прежде изображение яростной птицы наполняло душу Тремейна гордостью, но сегодня, бросая на него взгляд, он испытывал только странную смесь грусти и сожаления.

Орудие, установленное на северном углу крепости, зашипев гидравликой, развернулось на лафете, и Тремейн тут же скинул лазган с плеча и проверил заряд. Затем он направился туда привычным непринужденным шагом, стараясь не выдавать своего беспокойства, но все-таки заинтересованный тем, что же могло насторожить стрелков.

Задняя часть орудийной турели, по идее, должна была закрываться, но некоторые детали срочно понадобились, чтобы отремонтировать поврежденный «Леман Русс», и Тремейн смог протиснуться внутрь. Два стрелка замерли в неудобных металлических креслах перед консолью управления огнем и мерцающим пикт-экраном. По последнему катились волны белого шума, сквозь который с трудом пробивалось подергивающееся изображение зоны обстрела.

— Что у вас тут? — спросил сержант. — Заметили движение?

Один солдат остался сидеть, как сидел, склонившись над экраном, в то время как второй с явным смущением на лице повернулся к Тремейну.

— Мы не уверены, сержант, — сказал он. — Вначале нам показалось, что какой-то сброд начинает собираться на самом краю нашей дальности, но потом…

Поскольку стрелок замолк на полуслове и не было похоже, чтобы он собирался продолжать, Тремейну пришлось надавить:

— Что «потом»?

— Они исчезли, — беспомощно разведя руками, пробормотал солдат. — Вот только что были, а в следующую секунду их не стало. И целеуказатели словно с ума посходили.

Он не врал. Картинка на пикт-экране и в самом деле являла собой сплошные помехи, а в колонках раненым зверем завывала статика.

— Должно быть, камеры наблюдения из строя вышли, — вмешался второй стрелок. — Ветшают день ото дня.

Однако чутье на опасность, позволявшее Тремейну выживать все эти годы, просто кричало сейчас, что дело вовсе не в поломке оборудования, но чем-то куда более худшем.

— Продолжайте слежение, — приказал сержант, — и кричите, как только получите четкую картинку.

Стрелок кивнул. Тремейн вылез из турели и подозвал к себе нескольких бойцов. Вполне возможно, ему стоило бы объявить общую тревогу, но полковник Каин зажала бы ему яйца в тиски, узнай, что он предпринял столь радикальные меры, не имея веских доказательств.

Полдюжины бойцов подбежали к нему, держа оружие наготове, и, воодушевленный их присутствием, Тремейн снова высунулся из-за парапета, опуская на глаза визор шлема и предоставляя оптической аугментике пронзить темноту.

Мертвенно-бледное зеленоватое свечение системы ночного видения делало все вокруг призрачным и размытым, и вначале он даже не поверил тому, что видит — слишком уж смехотворным было происходящее, чтобы быть реальным.

Пустырь под стенами оказался полон людей… точнее, тысяч мерцающих человеческих силуэтов, паривших подобно клочьям разорванного ветром облака. Они становились то более отчетливыми, то расплывались, словно и не существовали вовсе, а были лишь простыми отблесками на поверхности земли.

Вот только среди них перемещались и вполне реальные существа… существа, использующие клубящуюся, мерцающую толпу в качестве прикрытия. Тремейн заморгал, сумев рассмотреть одно из них, стоящее уже прямо под ним, и от увиденного у него пересохло в горле.

Попятившись, когда тварь прыгнула вверх, он споткнулся и приземлился на пятую точку.

Что-то пролетело мимо Тремейна. Раздался сдавленный стон, и визор вдруг ярко вспыхнул, когда по его поверхности расплескалось нечто влажное и горячее. Ослепленный, сержант прижался к стене и поднял щиток шлема как раз вовремя, чтобы суметь увидеть уродливое чудище, сидящее на парапете. Тело его еще недавно живой жертвы стояло на коленях, орошая все вокруг фонтаном артериальной крови.