Пафнутьев посмотрел на Андрея, торопливо поднимающегося по винтовой лестнице.

– Я позже сам зайду к ней, – сказал он Вохмянину. – Где я вас найду?

– Внизу. В каминном зале.

– Договорились. – И Пафнутьев пошел навстречу Андрею. – Есть что-то новенькое?

– Докладываю обстановку... Шаланда уехал. Опера своего оставил, а сам слинял. Обещал прислать команду – вдвоем обыскать этот дом невозможно.

– Похоже на то.

– Еще, говорит, пришлю машину за трупом.

– Тоже разумно.

– Внизу, в подвале, вас дожидаются двое строителей. С Украины ребята. Отделочники. Перепуганные и несчастные.

– Так любили Объячева?

– Он, оказывается, не платил им уже год. Договорились, что рассчитается, когда полностью сделают свою работу. Через месяц собирались закончить. А он возьми да и помри. Они просто в ужасе, Павел Николаевич.

– Я тоже, – сказал Пафнутьев.

– С женой говорили?

– Да. Порнуху смотрит. «Красная шапочка» называется.

– Вместе смотрели?

– Недолго. Я потерял самообладание и позорно бежал.

– Тут у Объячева, оказывается, гость – партнер по бизнесу Вьюев. Пытался бежать.

– Удачно?

– Я настиг его уже за воротами. Пер мужик по колено в грязи, будто за ним дикие звери гнались.

– Это были не дикие звери, это был ты, Андрюша? – улыбнулся Пафнутьев.

– Совершенно верно. У третьего дома настиг. Он так несся, будто жизнь спасал. При нем был чемоданчик с документами. Отдавать не хотел ни в какую. Но я, с вашего позволения, этот чемоданчик все-таки изъял. Он заперт, но, при надобности, мы его вскроем, все эти цифровые замочки...

– Правильно, Андрей. Всех впускать, никого не выпускать.

– Тут есть у них молодуха, кстати, жена телохранителя. Так вот, с ее помощью я запер все двери, какие только нашел. Она у них не то домработница, не то домоправительница... Крутая тетенька. Надо бы вам с ней потолковать.

– Дойдет очередь. Меня тут уже дожидается одна... Говорят, невероятной красоты женщина.

– Слышал. Будьте осторожны. Девушка не всегда отвечает за себя.

– Настолько опасная?

– Любвеобильная.

– Разберемся... А вот и Худолей! – по лестнице осторожно, словно боясь вспугнуть кого-то, пробирался эксперт. Увидев Пафнутьева, он бросился к нему с такой радостью, будто уже и не надеялся увидеть живым.

– Паша! – вскрикнул Худолей. – Паша... – но, увидев Андрея, посерьезнел и, взяв Пафнутьева под руку, повел в сторону.

– Увидимся в каминном зале! – успел крикнуть Пафнутьев Андрею. Тот кивнул и направился к винтовой лестнице. – Слушаю тебя, Худолей.

– Паша... Я сейчас тебе такое скажу, такое скажу, что ты прямо вот здесь упадешь и не встанешь.

– Тогда не надо.

– Нет, я все-таки скажу, может быть, ты выдержишь, может быть, встанешь после того, как упадешь. Я только что был в подвале.

– Андрей тоже был в подвале. Вы там не встретились?

– А! – Худолей досадливо махнул полупрозрачной своей ладошкой. – Он с хохлами трепался, а я делом занимался. Я там такое увидел, Паша! – Худолей прижал к груди обе ладошки и прикрыл глаза. – Скажу откровенно... Все мои представления о жизни, о людях, все мои представления о самом себе... рухнули. Только сейчас я понял, как убого, беспросветно мое существование, какими недостойными путями я шел по жизни...

– И что же ты такое увидел? – сочувственно спросил Пафнутьев.

– Я содрогнулся, Паша. Я в шоке. И не отвечаю ни за свои слова, ни за свои поступки.

– Может быть, нам вместе спуститься в подвал? – предложил Пафнутьев.

– Подвергнуть тебя такому испытанию... Только, Паша, если ты сам этого хочешь. Только если ты сам принимаешь такое решение. Ну как, готов?

– Пошли, – сказал Пафнутьев и направился к винтовой лестнице, втиснутой в круглую кирпичную башню.

– Нет, Паша, нет! – ухватил Пафнутьева за рукав Худолей, потащил его в противоположную сторону – по темному длинному коридору, в глубине которого тускло светилась маленькая лампочка. – Осторожно, здесь ведра, швабры...

Коридор заканчивался узкой дверью. Открыв ее, Худолей бесстрашно шагнул через порог – он уже, видимо, здесь все обходил, исследовал, изучил.

– Ну, ты даешь! – пробормотал Пафнутьев.

– Эта лестница ведет прямиком в подвал. На нее можно выйти с каждого этажа. Видишь двери? Если вдруг какая надобность приспичит – милиция окружит, бандюги начнут обстрел, натовцы десант сбросят... Ты сразу в подвал. И огородами, огородами – только тебя и видели.

Чем ниже опускался Худолей, тем он становился нервнее, чаще оглядывался на Пафнутьева, словно хотел убедиться, что тот не сбежал, не бросил его в этом опасном путешествии.