Все усилия Фриснера закончить строительные работы быстрее или усилить позиции подтянутыми войсками окончились ничем. Вместо затребованных им двух германских пехотных дивизий Гитлер предложил командующему группой армий использовать в обороне линии «Маргарита» единственное остававшееся у него в резерве соединение – 153-ю полевую учебную дивизию. Фриснер вспоминал: «Не говоря уже о том, что процесс обучения в этой дивизии не был завершен, я всегда считал, что учебные части и военные школы не должны использоваться в боях, и характеризовал Гитлеру их использование как преступление. Гитлер цинично ответил мне: «В таком случае я уже давно преступник». Это его замечание, брошенное вскользь, тогда меня глубоко потрясло». Однако эта точка зрения ничуть не помешала Фриснеру задействовать в сражении полевую учебную дивизию, как не был он щепетилен и в отношении того, чтобы послать в бой курсантов венгерских военных училищ и выпускников военных академий, когда, по его мнению, этого требовала сложившаяся обстановка.

Утром 8 декабря отступающие германо-венгерские части добрались до укреплений линии «Маргарита» и изготовились к обороне в следующем порядке: на правом фланге от Балатона до озера Веленце (Веленцеи-То) заняли позицию войска под командованием LVTI танкового корпуса в составе 1-й и 23-й танковых дивизий, усиленные 153-й полевой учебной дивизией и отдельным пулеметным батальоном Лаузица; на левом фланге от озера Веленце (Веленцеи-То) через Мартонвашар до окрестностей Будафока (пригорода Будапешта, сейчас в черте города) позиции занимал LXXII армейский корпус с 271-й народно-гренадерской дивизией и потрепанными в боях, отбившимися от своих соединений, разрозненными частями, в том числе 2-м и 3-м полками венгерской 1-й кавалерийской дивизии и боевой группой Кессеё; в районе Вертешачи в качестве армейского резерва располагалась 8-я танковая дивизия.

Генерал артиллерии Фреттер-Пико, расположивший свой КП на полигоне Хаймашкер, получил приказ всеми имеющимися в его распоряжении силами предотвратить прорыв русских войск между озером Балатон и Дунаем и не допустить окружения Будапешта.

Занявшим оборону войскам оставалось лишь совсем немного времени, чтобы подготовить линию укреплений «Маргарита» до подхода русских сил. Между 9 и 14 декабря стрелковые подразделения 4-й гвардейской армии сделали несколько попыток пробиться в глубину линии; на отдельных ее участках им даже удалось при этом выбить из укреплений германские части. В это время восточнее венгерской столицы кольцо русского окружения стягивалось все туже – здесь, в районе Эрчи к югу от Будапешта, 10 декабря войска 46-й армии соединились с частями 4-й гвардейской армии. Этим войска Малиновского и Толбухина установили за Дунаем единый русский фронт.

Невзирая на в высшей степени критическую ситуацию в Венгрии, особенно на положение между Балатоном и Будапештом, начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гудериан отказал в отправке второй свежей танковой дивизии, которая вместе с тремя уже находящимися в пути батальонами «Пантер» [56] должна была принять участие в едином контрударе. Прибытие этих подразделений ожидалось только в середине декабря, как раз к тому моменту, который приказом Гитлера уже давно был определен как время запланированного удара против 4-й гвардейской армии. Однако продвижение 7-й гвардейской армии и 6-й гвардейской танковой армии сдвинуло основную тяжесть сражений на захваченный в момент отступления правый фланг армейской группы «Фреттер-Пико» (севернее Будапешта).

Новые силы – три батальона «Пантер» по 60 танков Т-V в каждом, а также 3-я и 6-я танковые дивизии – были по указанию главного командования сухопутных сил переброшены в район Секешфехервара. На месте они могли решить, действовать ли им в южном направлении против 3-го Украинского фронта, наступающего на Будапешт вдоль Дуная, или, в случае прорыва русских через Ипель на севере, против 2-го Украинского фронта.

Гитлер не мог из своей ставки, расположенной в нескольких тысячах километров (преувеличение автора – в 750 км по прямой. – Ред.) на Восточном фронте, принять решение о действиях сосредоточенных в Венгрии германских танковых дивизий. В общем виде операция «Шпетлезе» [57] – ей было присвоено такое условное наименование – должна была быть направлена против 4-й гвардейской армии. Удар германских сил, поддержанный 400 танками, из района между озерами Балатон и Веленце (Веленцеи-То) должен был врезаться в группировку русских с юго-восточного направления и вынудить их к отступлению. Из-за непроходимой местности – несколько недель непрерывно шли дожди – генерал-полковник Фриснер считал танковую операцию такого крупного масштаба нецелесообразной. Тщетно настаивал Гитлер на скорейшем проведении операции «Шпетлезе». Из Венгрии он получил на это ответ, что «было бы безответственно немедленно бросить в бой собранные танковые силы в подобную распутицу – сначала следует дождаться стабилизации фронта, чтобы затем иметь возможность действовать вне зависимости от состояния грунта».

Морозы все никак не устанавливались. Однако до 19 декабря положение западнее и севернее Дуная существенно изменилось. Резерв группы армий, 8-я танковая дивизия вынужденно была переброшена для пресечения опасно развивающегося прорыва русских под городом Шаги в полосе действий германской 8-й армии. Ее удар, однако, своей цели не достиг. В составе этой дивизии просто не было пехоты, без которой невозможно осуществление любой успешной операции. Поскольку ни с какого участка фронта, который обороняла группа армий, нельзя было снять пехотные части, а главное командование сухопутных сил не имело в своем распоряжении никаких свободных частей, генерал-полковник Гудериан принял неординарное решение, которое вызвало в штабе группы армий «Юг» едва скрываемое ошеломление. 19 декабря он отдал приказ перебросить 3-ю и 6-ю танковые дивизии – без танков – через город Комаром (Комарно) (на правом берегу Дуная венгерский Комаром, на левом словацкий Комарно. – Ред.) в район восточнее реки Грон, чтобы совместно с 8-й танковой дивизией участвовать в наступлении. «Расписание» этого предприятия, проводить в жизнь которое было уполномочено командование германского LVTI танкового корпуса (Кирхнер), выглядело следующим образом: массированное наступление всех соединений частей, оттеснение русских за низкогорный массив Бёржёнь, восстановление соединения с восточным флангом германской 8-й армии, находящейся под городом Балашшадьярмат, а затем возвращение в Придунайскую область, чтобы там изготовиться к новым сражениям.

Но при реализации этого плана все пошло совсем наоборот! Уже разделение танков и пехоты одной танковой дивизии шло против всех основополагающих законов применения танковых соединений и имело своими последствиями ослабление двух важнейших фронтовых участков группы армий «Юг». После отхода мотопехотного полка на пространстве под Секешфехерваром оставшиеся танковые батальоны и подразделения штурмовых орудий дивизии остались без прикрытия, тогда как, с другой стороны, мотопехотинцы без сопровождения танков на поле боя несли тяжелые потери. Вынужденные необходимостью действия Гудериана, который пытался явно недостаточными силами исправить ситуацию одновременно как в сражениях на севере, так и обеспечить оборону на юге, вокруг венгерской столицы, привели к тому, что имевшиеся у группы армий «Юг» силы оказались распыленными.

Последствия не заставили себя долго ждать. В то время как мотопехотинцы вместе с венгерской элитной дивизией «Святой Иштван» еще только двигались к своему новому участку фронта, русские перешли в мощное наступление, которое преследовало цель, не обращая внимания на погоду и на ожидаемые потери, проникнуть в Будапешт. Падение города стало бы после этого вопросом нескольких дней.

Приказ к началу этого наступления поступил лично от Сталина, который никак не мог понять, почему его победоносной армии до сих пор никак не удается на второстепенном театре военных действий, в Венгрии, достичь давно запланированной цели. Подготовка Красной армии к наступлению заняла почти десять суток. Для обеспечения дезинформационного прикрытия предстоящего наступления маршал Малиновский на северном участке своего участка фронта вблизи города Кошице 16 декабря собрал фронтовых, в том числе американских, корреспондентов по случаю только что произошедшего взятия города Шарош-патак. Отвечая на многочисленные вопросы журналистов, маршал заявил, что все фронтовые корреспонденции, в которых предрекается скорое овладение Будапештом и «ураганное развитие» наступления на Кошице и Братиславу, не соответствуют действительности. При этом он сослался как на чрезвычайные трудности с транспортом и снабжением, которые приходится переносить его войскам, так как железнодорожные линии и шоссе не только в Восточной Венгрии, но и в России заснежены.