Шрифт:
Я делал все возможное, чтобы отвлечь от себя подозрения брата, но мне было очень трудно сохранить тайну. Я не решался взглянуть на брата. Иногда мне чудилось, что он протягивает руку, чтобы задушить меня.
Шли дни, а тайна росла и тяжким грузом давила на мое сердце. Мне казалось, что оно вот-вот разорвется. Я испытывал мучения, с которыми не сравнятся муки ада.
Однажды ночью после молитвы я вышел погулять. Не знаю, как очутился у того места, где упала Гания. И тут я лицом к лицу столкнулся с братом. Что привело его туда в этот час? Мгновение мы молчали, и вдруг я закричал:
— Не приближайся ко мне, не приближайся!
И бросился бежать от него как безумный.
Это была моя последняя встреча с братом. С тех пор я веду жизнь изгнанника и брожу из города в город.
Шейх Афаллах умолк, по щекам его текли слезы. Взволнованный рассказом, я спросил:
— Почему ты не вернешься к благочестивой жизни и не попросишь прощения у Аллаха?
Он поднял глаза и сказал:
— Судьба ополчилась на меня. Но я ей не покорюсь!
Спокойным движением он вынул из-за пазухи свирель и начал наигрывать грустную и страстную мелодию. Опьяненный ею, в самозабвении отдавался он чувству затаенной боли.
Трамвай номер два
Перевод В. Борисова
Был восьмой час вечера, когда трамвай номер два отошел от остановки. В вагон вошла девушка. Она выбрала место в углу и принялась жевать смолу, разглядывая немногочисленных пассажиров. Лицо у девушки не было закрыто покрывалом. Оно казалось усталым, и даже слой дешевых румян не мог скрыть его бледность.
Заметив пассажирку, кондуктор нахмурился и подошел к ней:
— Билет…
Словно не слыша голоса кондуктора, девушка медленно расправляла и снова собирала складки своей выцветшей мулаа, из-под которой выглядывало синее ветхое платье, украшенное полинявшими узорами…
— Билет!.. Ты что, оглохла? Билет! — В голосе кондуктора появились злые нотки.
Он стоял перед девушкой, гневно глядя на нее. А она улыбалась ему заискивающей и в то же время игривой улыбкой:
— Клянусь пророком, я выйду на следующей остановке.
— Это ты обещаешь каждый день… Клянусь Аллахом, если не сойдешь, выброшу тебя из вагона…
— Твое право… Погоди, я поищу мелочь. Может, найдется!
— Одним словом, или заплати, или сходи…
Глаза девушки быстро обежали пассажиров и остановились на сидевшем напротив юноше, одетом скромно, но прилично. В руках он держал учебник.
Она склонилась к нему и, не переставая жевать, попросила:
— Вы не дадите мне шесть меллимов, эфенди? [39]
39
Меллим — мелкая египетская монета.
Эфенди — господин.
Кондуктор заворчал:
— Какая наглость… приставать к пассажирам.
Она ответила, не оборачиваясь:
— А тебе какое дело? Эфенди рад одолжить мне на билет…
Юноша улыбнулся, чуть сдвинул феску на лоб и достал шесть меллимов. Девушка посмотрела на кондуктора и торжествующе засмеялась. Кокетливо положив руки на подлокотники сидения, она сказала юноше:
— Он сумасшедший!.. Клянусь пророком, сумасшедший…
Скоро между девушкой и юношей завязался разговор…
Прошло несколько дней. Трамвай номер два направлялся к Цитадели. Он пересек мост Аз-Замалика и углубился в квартал Булак. По обеим сторонам улицы тянулись лавки и кафе, приветствуя трамвай яркими огнями витрин. Было около семи часов вечера.
Едва вагон подошел к остановке Абу-ль-Аля, кондуктор выскочил и скрылся в толпе. Через несколько минут он вернулся с двумя пирогами, от которых поднимался пар. Пироги были начинены рисом и мясом. Один пирог он дал водителю, другой оставил себе…
Трамвай медленно продолжал свой путь. Водитель и кондуктор занялись пирогами, забыв о пассажирах. Лишь время от времени на остановках слышался резкий звук рожка.
Кондуктор одолел уже полпирога, когда им овладело беспокойство: как бы контролер не застал его за этим занятием. Продолжая жевать, он прошел в первый класс [40] . Он получал деньги, раздавал билеты, дул в рожок и резким голосом выкрикивал названия остановок. А запах горячего пирога с мясом и рисом опережал его, раздражая обоняние пассажиров.
40
В египетских трамваях имеются первый и второй классы.
Войдя во второй класс, кондуктор увидел знакомую полинявшую мулаа и синее платье с блеклыми узорами. Зубы его оскалились в улыбке. Девушка, по обыкновению, не обратила на него ни малейшего внимания. Ноздри ее вздрогнули — она с жадностью вдыхала запах горячего пирога.
Кондуктор, не успев прожевать кусок, хрипло выдавил:
— Билет…
Трамвай только что остановился на аль-Исаф. В вагон вошел феллах с мешком и направился в первый класс, но кондуктор презрительно взглянул на него и закричал: