"Наша служба и опасна, и трудна", - так пелось в известной песне из известного советского фильма. Книги А.Безуглова позволят заглянуть в мир милиции, милиции того времени, когда участковый был другом и советчиком. Романтизированный образ советского милиционера до сих пор будоражит память, а эти книги станут хорошим спутником по волнам ее. Но и без этого, все эти книги - образец хорошего русского детектива.
Безуглов Анатолий Алексеевич
ОШИБКА В ОБЪЕКТЕ
Книга опубликована в авторской редакции
– Захар Петрович, - раздалось из селектора, - с вами хочет говорить врач санатория имени Семашко товарищ Воропаев.
– Соедините.
В трубку ворвался до крайности взволнованный голос:
– Товарищ Измайлов! У нас несчастье! Несчастье у нас... Погибли двое отдыхающих! Третий - без сознания... Делаем все, чтобы спасти...
– Причина смерти?
– спросил я.
– По-видимому, пищевое отравление...
Я попросил коротко рассказать, где произошло несчастье. Воропаев, немного успокоившись, сказал:
– Трупы обнаружены в палате номер тринадцать, там они и находятся.
– Третьего, который без сознания, немедленно отправьте в больницу, сказал я.
– "Скорую" уже вызвали.
– Проследите, пожалуйста, чтобы в тринадцатую палату никто не входил. Столовую опечатайте... Скоро будем у вас...
По селектору я попросил секретаря выяснить, кто из следователей прокуратуры на месте, и тут же позвонил в горуправление внутренних дел, чтобы в санаторий имени Семашко срочно выслали двух-трех инспекторов уголовного розыска и дежурного судмедэксперта.
Зашла секретарь.
– В прокуратуре Агеев и Косырева. Позвать?
– Сам позвоню...
Косырева сидела над обвинительным заключением по очень сложному делу. Значит - Агеев...
Я набрал его номер по внутреннему телефону.
– Виктор Сергеевич, едем на происшествие. Два трупа...
К машине мы вышли почти одновременно.
В пути я рассказал следователю то, что услышал от врача... В санатории имени Семашко я не бывал, хотя не раз проезжал мимо. Место здесь тихое. Ворота, обычно запер - тые, сейчас распахнуты настежь. Возле них - безмолвная тревожная толпа. Отдыхающие и работники санатория. Завидев машину, к ней бросился мужчина в белом халате.
– Товарищ Измайлов? Я - Воропаев... Ватутину увезла "скорая".
– Какую Ватутину?
– спросил Агеев.
– Третью... Которая отравилась... Не успели мы выйти из машины, как сзади послышалась сирена. К нашей "Волге" подлетел фургончик с мигалкой и надписью: "Милиция". Из него выскочили несколько человек.
– Запаздываете, - беззлобно заметил Агеев молодой черноволосой женщине в форме старшего лейтенанта.
Начальник уголовного розыска города подполковник Вдовин поздоровался со мной и представил прибывших.
Женщина оказалась старшим инспектором, Карапетян Кармия Тигра-новна. Полный мужчина средних лет - судмедэксперт Леониди. В прибывшей группе были также ещё один инспектор, младший лейтенант и фотограф.
Мы направились в здание.
У дверей с цифрой 13 застыли две женщины в белых халатах. Видимо, охраняли, хотя коридор был пуст.
Один покойник лежал на диванчике, другой - на застеленной покрывалом широкой деревянной кровати.
Посреди комнаты стоял овальный стол, накрытый скатертью. На нем - закуски, фрукты, бутылки и четыре тонких чайных стакана.
Закуски, скорее всего, были домашними. Разломанная на куски жареная индейка, слоеные лепешки, пирожки, здоровенные - с кулак - котлеты. С вазы свисали кисти черного винограда, поверх которого лежали персики.
Из спиртного - открытая и едва начатая бутылка шампанского, две четырехгранные бутылки с ярко-красной этикеткой и надписью по-украински: "Горилка з перцем". Обе перцовки тоже были открыты. Одна - полная, другая наполовину опорожненная. В золотистой жидкости плавали стручки перца. Была на столе и пепси-кола.
– Виктор Сергеевич, приступайте, - сказал я.
Началась работа, и мне не хотелось смущать никого своим присутствием. Единственно, я спросил у Агеева, нужен ли ему Воропаев.
– Пока нет, - ответил следователь.
– Впрочем... Скажите, пожалуйста, обратился он к врачу, - положение трупов не изменено?
– Как, как?
– не понял тот.
– Трупы обнаружены на этих местах, где сейчас находятся?
– уточнил Виктор Сергеевич.
– Нет. Мы же пытались спасти...
– ответил врач.
– Надо было положить удобнее...
– Ладно, - кивнул следователь.
– Я потом побеседую с вами...
Мы с Воропаевым вышли из палаты и направились в его кабинет.
– Как вам стало известно о происшествии?
– задал я вопрос.
– Понимаете, я как раз осматривал отдыхающую...
– В котором часу это было?
– Точно помню. В половине второго... Так вот, вбегает дежурная по корпусу и говорит: в тринадцатой палате несчастье! Не помню, как оказался на втором этаже... Дверь в палату настежь. На полу возле стола лежит Ватутина. Без сознания. До этого её вырвало... У окна, свернувшись калачиком, лежит Иванов.