«Возможно, только жизнь дикарей имеет настоящий смысл, — почему-то подумала Соня. — Она не имеет искусственного честолюбия и всего того наносного, что, как нам кажется, составляет смысл и радость нашего бытия. Только сильный тропический ветер с океана несколько нарушает спокойствие. Он почему-то приносит тревогу. Белый песок и буйная тропическая растительность прекрасны. Но почему покой и чудесная природа навевают одиночество и грусть? Разве для радости нам обязательно нужно нечто, созданное человеком?»

Они вышли на пристань сквозь молочно-белый туман. Матросы с руганью и шутками пошли купаться в море.

Соня сняла свои промокшие туфли. Она со странным чувством ступила на берег и почувствовала под ногами горячий песок. Ее посетило де жа вю, как будто она уже была здесь, когда-то много-много лет назад. И также сходила на берег с корабля. Или это было в какой-то другой жизни?

Соня раздраженно сказала капитану и Даниле, чтобы они к ней не приставали с разговорами, так как она хочет побыть одна. Филипп озабоченно посоветовал ей быть осторожной и не уходить далеко. София пошла одна вдоль линии прибоя.

Средней величины волны лениво набегали на камни и с шумом разбивались. Пальмы наклонялись к берегу. Лазурные небеса, изумрудно-зеленые холмы, лимонные, оранжевые, желтые и красные цветы. Яркий буйный тропический лес. Какое богатство красок! Прибрежная вода около Сони была кристально прозрачной, дальше глубоко синей, а вдалеке казалась солнечно-изумрудной. Ближе к воде на песке лежало множество отполированных водой больших и маленьких камней разных цветов. Но София часто бывала на морских курортах, все это путешествие ее вконец утомило, и природа не радовала. Солнце нещадно палило.

Этот тропический пейзаж почему-то напомнил Соне банальный сюжет фильма, люди остаются на затерянном острове, ссорятся, убивают друг друга из ревности или ради пропитания и им наплевать на всю эту первозданную красоту. Она хотела уйти одна куда-то далеко-далеко, совершенно не зная, к чему это приведет. Ей почему-то казалось, что это принесет облегчение ее измученной душе. За последнее время у Сони часто было плохое настроение, но оно периодически улучшалось. А вот сейчас на сердце было очень нехорошо без особенной причины. «Наша душа иногда живет по своим законам независимо от нашей воли, как это странно и дико придумано», — подумала София.

Через некоторое время ее догнал Элай. Он смотрел на нее серьезно и немного грустно.

— Соня, — он попытался прижать ее к себе.

— Я не хочу, — грустно сказала она, — меня больше не радуют наши отношения.

— Но почему? Ты больше не любишь меня? — в его голосе слышался гнев. Соне стало немного не по себе как тогда, когда он дрался с Дирком. Но раздражение было сильнее.

— Люблю, но что-то такое произошло. Не знаю что. Может быть, даже и не люблю. Я уже не испытываю к тебе того, что было раньше. Я не знаю, почему ушло это прекрасное чувство любви и нежности. Оно как будто испарилось. Мне грустно и плохо. Какое-то странное равнодушие ко всему.

— Ну, Сонечка, дорогая, ничего страшного. Это бывает, я знаю, у всех бывает, это пройдет, — он говорил тоном старшего товарища и смотрел на нее с нежностью и тревогой. Его кудри нетерпеливо теребил ветер. Соня отметила про себя, что эта не очень новая рубашка с коротким рукавом и темные брюки ему совсем не идут.

«Вся команда Летучего Голландца — сборище сумасшедших, они давно свихнулись от этого плавания, — подумала Соня, — и, тем не менее, считают, что больше других понимают в жизни». В тот момент ее все стало раздражать, даже солнце и море.

— Не знаю. Чего-то не хватает, не знаю, что мне нужно, — ответила она.

Соня стояла около небольшой бухточки. В прозрачной воде были видны отполированные временем и водой камни, причудливые водоросли и гладкие, будто фарфоровые раковины. А вдалеке синева неба сливалась с океаном.

Элай опять потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она отстранилась.

— Может, я тебя никогда не любила, а мне это только казалось? — грустно сказала Соня. И ее взгляд стал каким-то холодным, а голос излишне четким, в нем слышались злые нотки, в тот момент ей почему-то хотелось сделать ему больно.

— Может, я на самом деле любила Дирка?

— Дирка? — голос Элая чуть задрожал от гнева, он сжал кулаки. — Что же ты такого в нем находишь? Значит, наши отношения для тебя ничего не значат?

— Не знаю, может быть, и не значат.

Соня хмурилась, ее лицо было искажено страданием.

«Что со мной происходит? — думала она. — Как-то плохо и надоело все, неужели я на самом деле не любила Элая? Нам ведь было так хорошо вместе. А, может быть, любовь всегда так заканчивается?»

— Ну что же, я не держу тебя, — сказал Элай, сплюнул и с силой запустил пригоршню камней далеко в море. — Ты ведешь себя как маленькая девочка, ищешь каких-то эмоций. Тебе кажется, что произойдет что-то необычное и тебе станет лучше, но это иллюзия. Можешь смешивать себя с грязью, если хочешь. Элай развернулся и быстро пошел прочь.