Только на следующий день (!) полиция… нет, не арестовала, а просто выгнала цыган из дома Джулии и отпустила. Вошедшая в свое жилище Дужлия была потрясена еще сильнее — ковры порезаны, все разгромлено, туалет и ванна затоплены, многие вещи исчезли. А отпущенные полицией цыгане вселились в расположенный неподалеку дом, принадлежащий доктору, который этот дом купил, но не успел в него въехать.

…Я же говорю: политика парашюта — вот спасение! И принцип неприступной крепости — чтобы можно было отстреливать любого вломившегося в дом, не спрашивая о национальности и вероисповедании…

Но вряд ли пролеваченная и перегуманизированная Европа меня сегодня послушает. А завтра может быть уже поздно. Да и нет меня в Западной Европе. Зато там есть Брейвик. Тот самый Брейвик, с которого я начал предыдущую главу, манифест которого опубликовал в своем ЖЖ. И если вы помните, манифест этот многие россияне поддержали. Да и многие норвежцы тоже, как выясняется. Видимо, припекло. Если уж сама Ангела Меркель публично заявила, что политика мультикультурализма потерпела крах… Впрочем, это лишь испуганный крик о приближающемся айсберге, до полного поворота судна еще далеко. И, похоже, никто на мостике не понимает, куда поворачивать — налево или направо. Чем заменить знаменитую европейскую толерантность к приезжим? Фашизмом, что ли? Ведь Брейвик предлагает именно фашизм.

Я на самом деле схитрил, когда в своем живом журнале цитировал Брейвика. Хитрость моя заключалась в том, что некоторые места из его речи я выбросил. А если бы оставил — согласных сразу поубавилось бы. А убрал я его рассуждения о том, что для спасения европейской цивилизации и идентичности нужно вернуться к христианской вере, традиционным ценностям, загнать женщину обратно на кухню, Норвегия для норвежцев, бла-бла-бла…

У нас в России тоже подобные слова звучат, и даже чаще, чем в Европе, — в силу нашей отсталости. Периодически наиболее дикие думские депутаты или общественные деятели вдруг перестают искать друг у друга вшей, вылезают на трибуну и начинают продвигать какие-то идиотские законы о признании русского народа «государствообразующим» и вообще всячески педалировать «русскость». Как они собираются отличать «русских» от «нерусских» и какие преференции выдавать первым в сравнении со вторыми, никому, даже им самим, непонятно…

Вот эта дикость и есть «традиционные ценности» в чистом виде.

Между тем экономическую и нравственную пользу эмансипации, то есть уравнивания людей в гражданских правах, понимал даже такой авторитарист, как Наполеон. Он ведь был порождением Великой французской революции, поэтому, несмотря на свое диктаторство, говорил о необходимости эмансипации евреев и религиозных меньшинств, при его дворе блистали люди совсем незнатного рода, из низов. Уравнивание в правах — это великий европейский тренд. Это сама цивилизация. Это магистральная линия прогресса, поскольку не закрывает ни перед кем никаких дорог ни по каким признакам. Будь ты хоть негром, хоть женщиной, хоть гомосексуалистом, хоть простолюдином — стартуй и беги! Все зависит не от цвета твоей кожи, вероисповедания или пола, а только от таланта и интеллекта.

А давать изначально одним больше прав, чем другим, то есть третировать или возвеличивать людей, объединяя их в некую группу по второстепенному признаку (пола, цвета кожи, социального происхождения, национальности), есть шаг назад. Причем неважно, кому именно вы планируете подкинуть прав в ущерб другим — национальному большинству, как хотят националисты, или какому-нибудь «угнетенному» меньшинству, как это практикуется на лево-розовом Западе. И то и другое — нарушение гражданских прав. Просто в Европе маятник качнулся влево…

И правый уклон, и левый уклон есть два разных симптома одного и того же — низкого интеллекта. Просто одни простаки склонны к правизне, а другие к левизне. Одни (правые) хотят во имя идеи имманентного биологического неравенства лишить прав тех, кто на них не похож, и дать все права только «своим». Другие (левые) хотят во имя идеи тотального равенства лишить прав сильное большинство, чтобы уравнять не стартовые условия, а результаты забегов — чтобы никому не было обидно. Но и то и другое — разновидность веры.

При этом, что интересно, дураки могут дрейфовать в политическом море слева направо, не меняя своей внутренней сути. Самый яркий пример этому — американские неоконы. Сейчас я о них расскажу…

Есть такое весьма распространенное мнение, будто вера в бога является тем запалом, который поджигает имперскость. Вот, мол, Америка нынче самая религиозная страна, и потому в ней до сих пор не потух имперский запал, а ее авианосцы бороздят… На мой взгляд, это не совсем так или не всегда так. Я полагаю, что лишь та страна имеет имперский запал, в которой некая мессианская идея овладевает элитами, но эта идея вовсе не вытекает из религии.