Словаков отправлять с командором брат Ульрих отказался категорически, хотя пан Лукаш предложил взять полдюжины опытных воинов — лучших среди тех, кто с ним пришел.

Старый рыцарь только вскользь бросил, что если они все эти годы боялись лорийской нечисти, то вряд ли изживут такой страх, а потому брать их опасно, в нужный момент могут сдать нервы.

Однако Андрею показалось, что не только эта причина являлась основной — возможно, рыцарь опасался предательства или свою роль сыграл какой-то другой мотив, уж больно странно он смотрел на крестоносцев, когда те садились на коней, и настоятельно просил, даже требовал, чтобы они ехали туда только ввосьмером — ни одним воином больше или меньше.

Весьма странная просьба, на которую Никитин не мог не обратить внимания. Вот только от честного ответа брат Ульрих ловко уклонился, выскользнул как мокрый обмылок в горячей парной.

Зато отец Павел провожал их словно на смертный бой, путешествие с билетом в один конец. Нет, старик ни на что не намекал, но исповедал и благословил всех, в том числе и Андрея, будто знал что-то нехорошее, но промолчал в тряпочку, дабы их не испугать…

Крестоносцы ехали шагом, никуда не торопясь, своих лошадей не понукали — нужно было выбирать место для ночлега, не переться же в темноте по незнакомой и страшной местности.

Вот завтра придется идти во всю конскую прыть: до Притулы от зловещего лорийского леса всего сорок верст, на шесть часов езды, где шагом, а где и рысью послать коней можно. А то и в галоп перейти, если сильно прижмет.

Сейчас некуда спешить, твари их и так караулят, только ночи ждут. По пути отряд крестоносцев уже проехал мимо двух селений, сейчас миновали третье, самое большое, но за ним, по уверению Прокопа, стоял хутор на одно хозяйство, крепкий, с частоколом — там словаки из обоза, где он ехал, и отбились от нежити, что в селе всех беженцев сожрала подчистую.

— Тихо-то как здесь… — негромко произнес Прокоп и тут же прикрыл ладонью рот, испугавшись, что накличет беду. И словно напророчил — над лесом взмыл десяток ворон, огласив окрестности громким карканьем.

— Поживу чуют!

— Не к добру…

— Цыц! Разговорчики в строю! — Андрей рявкнул командирским басом, и крестоносцы замолчали.

Такие разговоры нужно пресекать на корню, дабы воинский дух, пусть и высокий, не стал разлагаться, ибо неизвестная опасность всегда страшит более явной. А тут и местечко не совсем уютное, и воронье раскаркалось, что совсем худо, ибо птица эта хитрая и подлая, недаром песен много сложено про то, как она очи павших бойцов выклевать особенно любит.

— Вон Проклятые горы высятся, брат-командор, — негромко произнес Зволин. — Оттуда волки стаями приходят.

Андрей посмотрел на отходящий в сторону невысокий хребет из пяти сопок, поросших густым сосновым лесом — вещь удивительная, ибо хвойные деревья в таком количестве встречались ему в здешних краях редко. До горушек было не менее десятка верст — в самое пекло залезли!

— Они наших в Лори и растерзали, волки эти проклятые, всех подчистую сожрали, твари! — Прокоп поежился. — Ничто на них не действовало, ни сталь, ни серебро…

— Я такую тварь, что пропастиной воняет, верст сорок к востоку отсюда повстречал, через костер на меня прыгнула! — Андрей усмехнулся. — Выходит, и огня они не боятся?!

— Ага! — чересчур безмятежно отозвался Прокоп. — Наши пытались головни кидать — бесполезно. Не страшатся пламени!

— Брат-командор! Волк один был?

— Какой волк? Тот, что на меня в Запретных землях напал? Один, мать его, но я с ним справился.

— И каким ты оружием его одолел, брат-командор?

— Камень вместо гирьки на кистень приспособил, а как в башку ему попал, то дубину с расщепом из булыжника в ход пустил. — Андрей с трудом подавил в себе желание поцветистее приврать, что твой рыбак, рассказывающий о пойманной некогда рыбе, понимая серьезность положения. — Он у меня только раз рыкнул да лапами задергал!

— Поодиночке они слабые, значит! — с нескрываемым удовлетворением произнес Зволин и, лихо нагнувшись, словно заправский казак в седле, поднял с земли плоский камень с острыми краями, посмотрел на него со всех сторон и довольно хмыкнул: — До заката еще часа три, братья, я думаю, нам всем следует незамедлительно перенять опыт его светлости!

Крестоносцы оживились и энергично принялись за сбор нужных камней, кому что понравилось и под руку пришлось. Андрей лишь щурился, глядя на их действия — пусть хоть немного отвлекутся — ожидание выматывает больше самого боя.

Требуемое оружие он уже давно имел — золотой пояс волкодлака был надет еще при выходе и согревал надежду на победу, да и не верил Андрей в железом не берущиеся шкуры — у страха глаза велики, вот и ходят ужастики про разных монстров. Бояться меньше нужно да слухам разным верить, тогда бы давно от нечисти горной и лесной избавились…