— Ты это про кого?

— Да так… Был один такой. Не хочу вспоминать.

— Ладно, отдохнули, пора и за родину порадеть. — Алмаз протянул Лихо новую бутылку. — Поехали.

«Портье» принял у них ключ, продолжая оставаться таким же угрюмым, как и вчера вечером.

— Любезный, не подскажете ли, где нам девушку приодеть можно? — Алмаз кивнул в сторону Лихо, красующейся в его собственной куртке. — Если лично у вас есть что-то подходящее, можем сторговаться.

— На Перекрёсток вам надо, — буркнул портье. — Там всё.

Он скупо объяснил, как побыстрее добраться до этого самого Перекрёстка, в прошлой жизни являвшегося вещевым рынком Челябинска. Им же и оставшегося.

Сторожу, который вился возле «Горыныча», надеясь выцыганить ещё что-нибудь за ночь беспорочной службы, перепала «УРка» и краткая нотация Лихо о вреде попрошайничества. И то и другое он воспринял с одинаковым выражением физиономии. Привык, наверное.

До Перекрёстка добрались довольно быстро, это оказалось всего в полутора километрах от места их прежней дислокации. Барахолка, конечно же, уступала по размаху и кипению торговых страстей той же «Трёшке», но выглядела явлением давно устоявшимся, прочно пустившим корни на довольно внушительном количестве квадратных метров и не собирающимся зачахнуть по причине отсутствия товарооборота.

— Деактиватор верни. — Лихо протянула руку, и Книжник безропотно отдал требуемое. Подержал в руках будущее, проникся, и ладушки.

Лихо повертела его в руках и сунула в карман штанов.

— Мой бледнолицый брат — Зоркий Глаз, смотри в оба, — сказала блондинка стеклорезу, вылезая из машины. — За это я выменяю тебе целую флягу огненной воды, которой ты сможешь отравить всех своих врагов. Это говорю тебе я — Головная Боль. Жди, и я вернусь. Пошли, мальчики.

— Кто из нас в настоящий момент бледнолицый, это ещё вопрос, — пробубнил Алмаз вслед уходящей троице. — А вот по поводу головной боли — ничего добавить не могу. И в этом вся трагикомедия. А куда денешься? — да и привык уже…

Друзья быстро шли по рядам, выискивая то, что им было необходимо. Пару раз куртки всё же попадались, но по размеру они скорее были на Шатуна, чем на блондинку.

— Однако, — сказал Книжник со странной грустью в глазах, вперившись взором в большой лоток с пёстрыми корешками книг, мимо которого они проходили. — Сто шрамов на вымышленной заднице и один на твоей собственной — две диаметрально противоположные величины. Но на приключения всё равно тянет.

Лихо ничего не съязвила в ответ на столь глубокомысленный вывод. Шатуну вообще было абсолютно индифферентно.

— Что берут? — вскользь поинтересовался очкарик, на несколько секунд всё же задержавшись возле лотка с манящим чтивом. — Фэнтези?

— На самокрутки всё берут! — жизнерадостно просветил его один в один попадающий в классический образ папы Карло реализатор. — Не читать же их. Хотя есть, наверное, ненормальные… Штудируют. Но я таких не встречал. Берёшь что-нибудь?

— Нет. — Книжник мгновенно увял и поскакал за чуть замедлившими шаг спутниками, которые явно слышали весь диалог. Но снова ничего не сказали.

Они прошли ещё несколько стоящих вплотную друг к другу, изрядно тронутых ржавчиной контейнеров, когда Лихо притормозила, углядев в глубине одного из них что-то подходящее.

— На меня найдётся? — Она ткнула пальцем в нужную ей вещь. — Если на размер больше, не страшно.

— Посмотрим… — Сухопарый торговец, похожий на сомлевшую на солнце рыбину и внешне, и своими неторопливыми движениями, поднялся с раскладного стульчика. — Вроде было что-то.

— Тётенька, дай ножик! — звонко выкрикнули совсем рядом с Лихо. Она вздрогнула от неожиданности, ища взглядом крикуна. Возле неё стоял чумазый пацан лет десяти-двенадцати, одетый кое-как.

— Дать я тебе могу только того, чего тебе в жизнь не унести. — Лихо повернулась к нему. — Так что лучше — гуляй.

— Ну да-а-а-ай! — Челябинский гаврош неожиданно вцепился в неё обеими руками. Лихо не успела среагировать и теперь вынуждена была отрывать вцепившегося в неё с силой капкана подростка.

От растерянности она позабыла все приёмы, с помощью которых это можно было сделать за две секунды, и просто отдирала от куртки Алмаза приставалу, вцепившегося на редкость самозабвенно.

— Дай! Дай! Дай! — Через несколько мгновений малолетних гавриков стало человек десять. Скорее всего, сигналом к «набегу» стал крик первого «разведчика». Орава сорванцов крутилась возле троицы, хватаясь за что попало, оглушительно горланя. Их не пугал даже Шатун, который тоже откровенно растерялся, несмотря на свои феноменальные способности. Трое почти смяли Книжника, дёргая его за куртку, четверо прыгало вокруг громилы. Остальные суетились около Лихо.

— Брысь! — рыкнул опомнившийся Шатун, и вся малолетняя кодла вдруг рассыпалась в разные стороны, растворяясь в лабиринте Перекрёстка. С момента первого контакта с рыночными попрошайками прошло не более десяти секунд.