Она расплылась в довольной улыбке, а Никита едва сдержался, чтобы не послать эту сумасшедшую ко всем местным чертям. Бросив взгляд на Вэю, он увидел то, что и ожидал увидеть. Удивление, смятение, ошарашенность и полное непонимание того, что собственно происходит. Ну ещё бы! Тут тебе и баронет, и малолетка, и ночное знакомство... А ведь о последнем она специально так двусмысленно ляпнула. Отомстила, стерва.

– Миль Калия... Или как вас там? Неужели всего несколько слов сказанные мною смогли сделать ту ночь для вас интересной? Вы что так обделены вниманием мужчин?

Дочь главы охотников изменилась в лице, её губы задрожали. Было видно, что ей стоит огромных усилий, чтобы не заругаться или вообще не накинуться на оппонента. Нет, ну надо же. У него что - талант заводить врагов?

– Вниманием мужчин я не обделена, - с шипением проговорила Калия.
– И вообще ничем не обделена...

– Благодаря папе.

Твою мать! И кто его за язык тянет? Не хватало ещё записать во враги главу Гильдии охотников. А так оно и будет, если доченька пожалуется.

Лицо брюнетистой стало похоже на свёклу, она заскрежетала зубами, постояла так пару секунд и, всё-таки ругнувшись, резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Никита глядел ей в спину, пока эта стервочка не затерялась в толпе и затем медленно повернул голову влево, где всё в том же ошарашенном состоянии стояла Вэя.

– Кто это?
– рассеянно спросила она.
– И причём тут какой-то баронет? Ник, ты её знаешь? Ты провёл с нею ночь?

– Никаких ночей я с ней не проводил. Это дочь главы Гильдии охотников...

– Дочь главы Гильдии охотников?!
– Вэя не смогла скрыть страх и в голове Никиты снова мелькнули мысли об оборотнях. Не вообще, разумеется, а в связке со светловолосой.
– Ник, с нею опасно вот так, наверное. Зачем ты? А что она говорила про баронета?

– Она меня таковым считает. Я же говорю - дура. Да не обращай ты внимания, она всегда такая...

– Ты её уже долго знаешь?
– тут же перебила Вэя

– Второй раз вижу, - сухо ответил Никита и потянул светловолосую за собой. Хождение по рынку начинало его утомлять. И чего он решил устроить такую прогулку? Лучше бы поспал нормально в гостинице, а заодно и у Айке намекнул, чтобы она поменьше языком болтала.

Уже выходя с площади, он вроде бы краем глаза заметил в толпе людей брюнетистую, но когда повернул голову, отыскать её не смог.

Айка и в самом деле не спала всю ночь. Когда Никита вывел её в номере на разговор, она разревелась и стала нести чушь про то, что боялась одна. А потом, разумеется, спросила - где он был? Пришлось коротко объяснить, что отчитываться перед ней он не намерен, и ещё, что с Вэей ей лучше о лишнем не болтать.

– Ты с нею того... Любовь у вас?

– Не твоего ума дело. Тебе не об этом думать нужно, а о том, как ты в Кальбреге будешь дальше жить. Тебе работа нормальная нужна до того момента когда вырастешь и сможешь поступить в Академию. Ты же знаешь, что воровать я тебе не дам, сразу же отправлю обратно домой.

Никита заметил, что разговаривает с нею тем тоном, каким говорил с Олей. Вроде и поучительный, но всё же мягкий.

– Я поговорю с дядюшкой Стайком, возможно он найдёт для тебя работу в своей гостинице. Ты, кстати, рисовать не умеешь?

– Рисовала немного, зверюшек всяких в детстве. На стенах. А что?

– Надеюсь, не чёрных кошек?
– Никита хохотнул.
– А буквы написать красиво сможешь?

Айка потупилась.

– Я совсем грамоты не знаю...

– Не знаешь? А как же ты в Академию собралась поступать?

– Я выучу.

Никита постоял несколько секунд в задумчивости и наконец выдохнул:

– Ладно, пошли к толстячку, покажешь ему свои художественные способности.

Он мысленно улыбнулся, вспомнив, как "хомяк" уже дважды за сегодня пытался спросить у него что делать с краской, которую купил по его совету.

Они спустились в обеденный зал, где Вэя попивала лайк в компании старушки-пансионщицы и, подойдя к столику, вежливо поздоровался сначала с бабулей, а потом со светловолосой.

– Разрешите, похитить вашу собеседницу?
– спросил он у старенькой жилицы и та расплылась в улыбке:

– Конечно же, красавчик. Молодёжь, любовь. Вот помню был у меня такой же как ты, высокий, статный, шевелю-юра... Закачаешься. А глаза такие... такие... как посмотрит, аж сердце биться переставало.

Никита многозначительно посмотрел на Вэю, намекая, что самое время ей попрощаться со старушкой, пока та не рассказала про всех своих ухажёров. Светловолосая поняла, извинилась перед бабушкой, и встала из-за столика.