— Да, — сказал наконец Малгру. — Мне как-то и в голову не приходило, но она и впрямь была такая. Ничего не пропускала. Иногда с людьми такое бывает. Наверное, знание дает им иллюзию власти. Потом это становится чем-то вроде мании. Мина могла быть одной из них. Умная женщина, но ведущая пустую жизнь — приемы, вечера, балы… И как же глупо умереть из-за никому не нужной и совершенно никчемной информации, добытой благодаря идиотскому любопытству! — Он отвернулся от камина. — Думаете, это как-то связано с Отилией Чаррингтон?

— Не знаю. Вероятно, Мина сочла ее смерть загадочной и в разговорах намекала, что дело нечистое и что она знает правду.

— Глупая и жестокая женщина, — негромко сказал Малгру. — И что она навоображала?

— Не знаю. Предположений много. — Томас не хотел оглашать все, причиняя боль этому человеку, но по крайней мере одно назвать был должен — хотя бы для того, чтобы сбросить его со счетов. — Например, неудачный аборт.

Малгру не шевельнулся.

— Полагаю, что нет, — взвешенно сказал он. — Поклясться не могу, но не верю. Будете расследовать?

— Мне нужно по крайней мере убедиться, что это не так.

— Тогда расспросите ее брата, Иниго Чаррингтона. Они были очень близки. Не спрашивайте Лоуэлла. Напыщенный идиот. Кроме качества печати на визитной карточке, больше ничего и не замечает. Отилия его с ума сводила. Распевала песенки из мюзик-холлов — одному богу ведомо, где она их выучила. Помню, пела однажды в воскресенье что-то про пиво — даже не про кларет! Амброзина за мной послала, думала, у Лоуэлла приступ случился. Чуть не лопнул от злости, побагровел до волос… идиот несчастный.

В других обстоятельствах Питт, наверно, посмеялся бы, но весь юмор рассказа мерк перед фактом смерти — или убийства — Отилии.

— Жаль, — тихо сказал он. — У всех нас есть так много ложных приоритетов, а мы не догадываемся об их ложности до самого конца, до тех пор, когда это уже не имеет значения… Спасибо. Я поговорю с Иниго. — Он поднялся и положил котенка на теплое местечко, где только что сам и сидел. Тот потянулся и, довольный, свернулся.

Малгру тоже вскочил.

— Не может быть, чтобы это было все. Если Мина, эта несчастная, и впрямь была тем самым Любопытным Томом, она должна была знать и что-то другое… Бог знает что. О каких-то интрижках хотя бы… Здесь ведь есть такое, из-за чего не один дворецкий в округе потерял бы работу; и не одной горничной пришлось бы уйти, будь ее хозяйка повнимательнее.

— Да уж, — поморщился Питт. — Придется поговорить со всеми. Кстати, вы знаете, что на Рутленд-плейс завелся вор?

— Только этого и не хватало… Нет, не знал, но нисколько не удивлен. Такое постоянно случается.

— Не слуга. Кто-то из жильцов.

— Господи! — расстроился доктор. — А вы уверены?

— Сомневаться не приходится.

— Отвратительно! Полагаю, это не Мина?

— Может быть. Или ее убийца.

— Я порой думаю, какая гадкая у меня работа, но теперь скажу так: на вашу не променяю.

— Жаль, но скакать туда-сюда не получится. Я бы при всем желании вашу работу делать не мог. Спасибо за помощь.

— Если понадоблюсь, заходите. — Малгру протянул руку, и Питт крепко ее пожал. А через пару минут он уже вышел на улицу, под дождь.

На поиски Иниго Чаррингтона ушло два с половиной часа, и только за полдень Питт нашел его наконец в столовой клуба. Дожидаться молодого человека пришлось в курительной комнате под бдительным присмотром страдающего диспепсией стюарда, с раздражающим упорством прочищавшего горло. В какой-то момент инспектор поймал себя на том, что отсчитывает секунды между покашливаниями.

Иниго наконец вышел и приглушенным тоном был уведомлен о присутствии Питта. К инспектору он приблизился со смешанным выражением любопытства и настороженности.

— Инспектор Питт? — Иниго опустился — чтобы не сказать упал — на стул напротив. — Из полиции?

— Да, сэр. — Томас с интересом посмотрел на молодого человека — стройный, не больше тридцати, с живым, необычайно подвижным лицом и каштановыми, с рыжими искорками, волосами.

— Что-то еще случилось? — с беспокойством спросил он.

— Нет, сэр. — Питт уже пожалел, что потревожил его. Представить Иниго убийцей сестры или Мины не получилось — слишком уж комичное лицо. — Абсолютно ничего. По крайней мере, насколько мне известно. Но мы так и не смогли найти удовлетворительного ответа на вопрос, как именно миссис Спенсер-Браун встретила смерть. Пока что у нас нет объяснения, которое позволяло бы определить случившееся как несчастный случай или самоубийство.