Новым боеприпасом ожидаемо стал сам автомат сталкера. Когда Аспирин сделал попытку прорваться к Бельку, «калашников» сильно дернуло. Оружие сталкер в руках удержал, но чуть не свалился на пол от силы и напора, с которым верного спутника жизни чуть не вырвало из лап. Стрелять в таком состоянии, разумеется, было невозможно.

– Бэла, нож! Бей же! Бей!!! – истошно заорал сталкер, преодолевая сопротивление автомата и продираясь в сторону кинетика, словно сквозь плотную воду.

Бэла, слава богу, все понял. С расширенными от ужаса глазами гомик завизжал нечеловеческим голосом, шагнул в сторону неповоротливого коротышки, занятого телекинетической атакой, и вонзил клинок прямо в темя – сверху вниз двумя руками, словно втыкая в стол.

Раздался душераздирающий крик. Замахав пухлыми ладошками, мутант бухнулся на упитанные коленки, тут же вскочил и бросился в соседнюю квартиру. Клинок при этом болтался в черепе, словно приклеенная пружинка с чертиком. Автомат успокоился, и Аспирин, только что давивший на него всем весом, с размаху упал на пол.

– Не тупи, урод! – проорал он Бельку из положения лежа. – Догони и добей! Нож потеряем, гнида!

Гомик развернулся, вероятно, пребывая в полном шоке от произошедшего, подхватил с пола пистолет и принялся переставлять непослушные после полученного стресса ноги по коридору вслед за мутантом.

Мини-мудачка он нагнал в дальней комнате. Раненый карлик подбежал к подоконнику, где снова упал на колени и поднял руки. Нож так и торчал, болтаясь, из черепа. Лезвие достало до мозга, поскольку глаза несчастного закатились, обнажая пустые белки. В комнате находились еще двое – в бледных лицах лежавших Белёк с трудом разглядел Пышечку и Спортсменку. Полураздетые и эротично связанные грязной бечевой (если это эротично), девки валялись на куче вонючего белья без сознания, похожие скорее на брошенных кукол, чем на людей.

Оскалившись от внезапно накатившей злости, интурист решительно шагнул к мутанту, приставил волыну к круглой башке. Полудохлый карлик не сопротивлялся – видимо, оставшиеся силы ушли на спасение бегством.

Белошапочка зажмурился, представляя, как пуля пройдет сквозь вражеский череп. Затем невольно открыл глаза. В центре черепа красовался аспириновский нож. Пуля могла его повредить.

С трудом сдерживая рвотные порывы, Белошапочка схватился левой рукой за рукоять оружия, торчавшего из голове еще живого кинетика, и с силой вырвал клинок из теменной кости!

Карлик слабо застонал и, потеряв сознание, бухнулся на бок.

Белёк упал на колени и вновь ткнул «Орлом пустыни» ему в лоб. Потом нажал на спусковой крючек, не ощущая ничего, кроме тошноты.

Оглушительный выстрел рявкнул!

Весь в крови и мозгах – облитый алым месивом как из шланга, Белошапочка вытер рукавом рожу и, тяжело дыша, посмотрел на клинок, зажатый во взмокшей от пота левой ладони. В горле стоял огромный комок, с острым желанием вырваться наружу.

Почти одновременно, ковыляя, в комнату ввалился мсье Аспирин. Как раз вовремя, чтобы запечатлеть последние секунды жизни мутанта-телекинетика. Усмехнулся, глядя на Белошапочку, сидящего над поверженным врагом почти без движения. Плечи интуриста вздымались и опускались. Он тяжело дышал и, видимо, находился на грани полного сумасшествия.

Заметив женщин, Аспирин забыл о Бельке. Подошел к найденышам и по очереди пощупал пульс. Пульс прощупывался у обеих девушек – значит, сердца еще бились.

– Живы… – едва слышно обронил Аспирин.

– Шивы!!! – вскакивая, с надрывом, очень тонко заорал Белёк.

– Не ори, полудурок, – шикнул сталкер, оглядываясь в коридор.

– Почему? Мы нашли их – ратоваться нато! – затараторил Белошапочка.

Подбежав к Аспирину, он попытался его оттолкнуть и привести подруг в чувство. Конкретно – обнимать и тормошить. Дамы, однако, порыва не оценили.

– Нож, – подсказал Аспирин с сильным раздражением. – Бечеву разрежь, торопыга. И не мельтеши, не мельтеши.

Приведенный в чувство Белошапочка послушно поднял клинок и принялся резать путы.

– Знаешь, чёй-то эти кинетики не похожи на Агаша, – задумчиво продолжил Аспирин, глядя на реанимационно-освободительные потуги товарища, – нормальные мудачки-людоеды наших тёлок не сдали бы так легко… Судя по надписям на стене, Агаш немало людей положил, бывалый. Не станет он сам себя в комнату загонять, да и бросаться в открытый бой… молодые это ушлепки, тупые. А Агаш-гнида наверняка где-то в подвале сидит и над нами угарает. Я, кстати, останки еще одной из твоих подруг видел…

– Озтанки?! – резко обернулся Белёк.

– Да охолонись ты! – прикрикнул Аспирин. – На хера громко орать? В общем, с Шепот кончено, братан. Готовенькая.

Интурист сразу сник. Разрезав бечевку, он присел на кучу белья, опустил голову и вообще словно уменьшился в размерах. Аспирин, держась за ребра, прислонил голову к стене, поглядывая на все еще окровавленный нож в руках Белошапочки. Интурист настолько погрузился в себя, что совсем забыл про него. Кровь с лезвия стекала у него по руке, пистолет, снятый с предохранителя, болтался как вялый хер. Вот так задумается чувак и пальнет невзначай, подумал Аспирин. А оно надо?