Алексис снова посмотрела на мужа. Крэг по-прежнему сидел неподвижно, но Рэндольф уже повернулся в ее сторону. Поймав взгляд Алекс, он жестом пригласил ее подойти к ним.

— Вам следует с ним поговорить! — резко произнес Рэндольф, несколько утратив, как показалось Алексис, свое патрицианское самообладание. — Он не должен демонстрировать уныние и держать себя так, словно уже потерпел поражение. Мой опыт говорит, что у присяжных есть особое чутье, они способны уловить умонастроение обеих сторон. И в соответствии с этим они и принимают решение.

— Вы хотите сказать, что присяжные могут вынести решение не в пользу Крэга только потому, что он так растерян?

— Именно это я и говорю. Вы самым решительным образом должны повлиять на него. Если он будет вести себя в том же духе, присяжные могут решить, что он считает себя виновным. Я не хочу сказать, что они не выслушают показания или проигнорируют факты, но они будут делать это с мыслью, насколько они соответствуют уже принятому ими решению. Поведение вашего супруга превращает нейтрального присяжного в предвзятого участника процесса и переносит бремя доказательств с обвинения на защиту.

Алексис смотрела на Крэга, который, поставив локти на стол и закрыв лицо ладонями, растирал виски большими пальцами обеих рук. Его глаза были закрыты, и он тяжело дышал. Заставить Крэга взять себя в руки было трудной задачей. За все эти месяцы он то впадал в депрессию, то снова выходил из нее. Утром его дух поддерживало предвкушение того, что вскоре все должно закончиться. Однако теперь удачный исход процесса стал вызывать сомнения. Более чем достаточная причина снова впасть в депрессию.

— Почему бы нам не пойти на ленч, чтобы все обсудить? — спросила Алексис.

— Мистеру Кавендишу и мне, к сожалению, придется обойтись без ленча, — ответил Рэндольф. — Мне надо проработать план выступления.

— Неужели вы не проработали его заранее? — удивилась Алексис.

— Конечно, проработал, — раздраженно произнес Рэндольф. — Но благодаря судье Дейвидсону, позволившему мистеру Фазано прибегнуть в своем выступлении к бесцеремонным заявлениям, мне придется внести изменения в свою речь.

— Да, его тирада поразила и меня, — согласилась с ним Алексис.

— И неудивительно. Это была попытка диффамации, попытка облить грязью личность и установить вину по ассоциации, поскольку сторона обвинения явно не располагает убедительными доказательствами наличия врачебной халатности. Единственный положительный момент во всей этой истории состоит в том, что судья Дейвидсон дал нам все основания для апелляции, если в таковой возникнет необходимость. В этом нам поможет и трюк, который выкинул мистер Фазано с решением трибунала.

— Вы полагаете, что это не просто ошибка?

— Вряд ли! — с презрительной усмешкой сказал Рэндольф. — Я просмотрел несколько его дел. Фазано — это тип адвоката в самом худшем его проявлении. У этого человека нет совести. Об этом свидетельствуют дела, в которых он участвовал.

Алексис не была в этом уверена. Если сцену с помощницей Тони разыграл, то ему следовало бы присудить «Оскара» за лучшую мужскую роль.

— Мне еще надо все осмыслить, а вы уже толкуете об апелляции, — со вздохом произнес Крэг.

— Нам надо готовиться к любому исходу, — ответил Рэндольф.

— Пока вы будете готовиться к выступлению, — сказала Алексис, — мы с доктором Бауманом немного пройдемся.

— Превосходно! — бодро ответил Рэндольф, обрадовавшись предоставленной свободе. — Встретимся здесь, и постарайтесь не опаздывать. Судья Дейвидсон при всех своих недостатках всегда точен и требует такой же точности от остальных.

Алексис проводила взглядом Рэндольфа и его помощника Марка, которые прошли через зал суда и скрылись за дверями. Муж был мрачнее тучи. Усевшись на место адвоката, Алексис спросила:

— Как насчет ленча?

— Мне сейчас не до еды.

— В любом случае лучше уйти отсюда. Казенная обстановка действует на нервы.

Крэг ничего не ответил, однако встал. Алекс прошласквозь ряды для зрителей в вестибюль к лифтам. Она увидела несколько групп. В некоторых шли оживленные дискуссии. Алексис показалось, что вся атмосфера в помещении пропитана враждебностью. Крэг и Алексис молча спустились на лифте в нижний вестибюль и вышли из здания в яркий, солнечный день. В Бостон наконец пришла весна, и если мрачный интерьер казенного здания давил на психику, то весенний воздух вселял надежду. Пройдя через небольшой, вымощенный кирпичом двор, отделяющий суд от выстроенного в форме полумесяца здания бостонской администрации, они спустились по лестнице и оказались на Кембридж-стрит. По улице двигался поток машин. Перейдя четыре полосы, они оказались на широкой площади перед зданием мэрии Бостона. Площадь заполнили чиновники разных рангов, высыпавшие из унылых офисов, чтобы насладиться солнцем и свежим воздухом. Торговцы фруктами радовались многолюдью. Неспешно обойдя площадь, супруги вскоре оказались у входа в здание Бостонского транспортного управления. Они уселись на гранитный парапет напротив друг друга.