К счастью для моих ушей, этот поток 'великохудожественной' речи был прерван стражниками, которые, не мудрствуя лукаво, стукнули тролля по голове, тем самым оглушив его. Нет, в армии я и не такое слышал и сам много чего знаю, но это все-таки игра без возрастного ограничения, а вдруг кто из детей услышит?! Хотя. все время забываю, что до 18 лет стоит принудительный фильтр на нецензурную лексику. Но все равно неприятно.

— Господин Крий в порядке?

— Моя хорошо. Что быть с злой ква, Мастер-Хранитель порядка?

— Сейчас отведем его в мэрию, и там выпишут штраф, или отправят на исправительные работы, если платить нечем.

— Моя доволен. Плохой ква, — хотелось пнуть козла в морду, но сдержался.

Остаток пути до городской библиотеки прошел без приключений, вот только она оказалась закрыта. Подергав массивное кольцо главного входа, я перебрался к служебному и несколько раз аккуратно постучал в двери. Мда, видать нет бабушки дома-то. Жаль.

— Ить, Никодимовна, ты гляди-сь опять окаянный к Марковне приперс-ся.

— Гэть, не слепая, Дормидонтовна. Видать приворожила его Скриба Марковна. Помнишь, яко он утречком от нее в борделию к девкам непотребным сиганул-то? От зуб даю, что заклятие на него наложила. Пареньку пар спустить бы, а борделия — ить и закрытая. Хи-хи-хи…

— Ить, зуб то который? У тя ж всего три осталось.

— Окстись, мать, от третьей недели четвертого месяцу того года нет уже ни одного родненького. Таперича только со вставными от Мойши Абрамыча хожу.

— Да ты, что? А грят халтурит Абрамыч. Я у Якова Израилевича делала.

— Вор твой Израилевич. Давеча, помню, от пятого года я к нему порося привела, так он…

На лавочке у соседнего дома сидели две типичные кумушки-старушки и, как водится, перемывали кости всем своим знакомым. Исходя из своей прошлой жизни знаю, что такие вот бабульки — лучший источник информации. Всегда в курсе 'где, кто, куда, с кем и почему'. Вот только не любят они со всяким встречным-поперечным информацией делиться. Для этого их охмурять долго придется. Хотя…Так, переговорник на шею, знак внештатника в руку, морду кирпичом и вперед, на амбразуру.

— Гражданочки, добрый день. Сотрудник Внешней Стражи Крий. Великан Крий. — я помахал у старушек перед носом своей бляхой, от чего они по мановению ока прониклись важностью к предстоящему разговору.

— Ить, так не делали мы ничегося.

— Гэть, Элуна в свидетели, не совершали злодейского, а коли обидели речами своими, то звиняйте старых — темные боги попутали.

— Сударыни, все в порядке. Проводится спецоперация. Я хочу привлечь вас к ней в качестве информаторов. Во исполнение своего гражданского долга. Вы согласны?

— Ить, кем енто мы будем?

— Информаторами.

— Гэть, свидели что ли, али понятые?

— Нет. Свидетели в нашем деле долго не живут, — я красноречиво провел себе большим пальцем по шее, — Никто не должен о вас даже подумать как про свидетелей. Вы будете информаторами.

Старушки приняли серьезно выражение лица, подхватили наперевес свои клюки и преданно уставились на меня.

— Чего надо то, начальник?

— Где агент Библиотекарь? У нас была запланирована встреча по обмену данных, но агент не вышла на связь.

— А что за агент то? Не знаем мы никаких агентов.

— Вам она известна как Скриба Марковна.

— Когниция наша, что ли? — всплеснула руками Дормидонтовна, — Что ж деется то — уже старух древних в агенты привлекают. Совсем, ироды, страну довели. Ужо старух на стены скоро ставить будуть, от Лиха с Замка отмахиваться…

— Откуда про Замок знаете? — я попытался сделать лицо построже и буквально навис над старушенцией. — Кому еще разболтали?

— Ик, никому. От те крест и Элуна в свидетели! Муж мой покойный у вас во Внутренней служил, пока мне его голову не принесли, такмо ничего больше не осталось — твари в Замке сожрали, — бабушка всхлипнула и мелко затряслась. Переборщил, однако.

— Мои соболезнования. Но ваш муж пал защищая всех нас от более страшной участи, чем клыки монстров. — Тартар Всемогущий, что я несу?! Знать бы еще самому что за Замок такой.

— Так знаю, но все одно плачу как вспомню Володимирчика своего — вроде Дормидонтовну стало отпускать. Во всяком случае она уже просто хлюпала носом, а не плакала.

— Так, где Марковна?

— Позавчерася, прибежал к ней служака от Нерона Белолысого.

— Кого?

— Ну, градоначальника нашего. Пока молодым был, так белобрысым был, а как в возраст вошел, то лысым стал.