В какой-то момент Андрей упал особенно неудачно — повалился на бок, подставив псу спину. Тот, используя удобную возможность, мгновенно рванулся вперед. Челюсти сдавили предплечье. Пес старался добраться до плоти, но ему мешала толстая ткань пальто. Он мотал головой, остервенело пытаясь разорвать кашемир. Перепуганный насмерть Андрей махнул рукой, переворачиваясь на спину. Дворняга отпрыгнула, но тут же снова пригнула голову и кинулась на жертву. Из ее пасти текла слюна. Андрей неловко шарахнулся в сторону и лягнул псину ногой.

В эту секунду с улицы во двор свернул милицейский «козлик». Темно-зеленый, с синей полоской через весь борт. «Уазик» мощно рыкнул двигателем, подкатил ближе, остановился в паре метров. Дверцы его распахнулись, из салона выпрыгнули двое патрульных. Придерживая фуражки, они поспешили на подмогу Андрею. Первый отвесил дворняге увесистый пинок, и та, скуля, отлетела в сторону.

— Пошла! — рявкнул патрульный, поднимая дубинку.

Пес, поняв, что завтрак не удался, поджал хвост и потрусил прочь, оглядываясь через плечо.

— Твари, развелось их… — пробормотал патрульный, пристегивая дубинку к поясу, и, повернувшись к Андрею, спросил хмуро: — Ну что, друг? Сегодня клево не будет?

— Ох, не будет. — Тот попытался улыбнуться. На белом от страха и холода лице дрожащая улыбка смотрелась вампирски. — Спасибо.

— Из «спасиба», браток, шубу не сошьешь, — ворчливо отозвался все тот же патрульный. — А вчера-то небось небо в алмазах, да?

— Не помню я, ребята, — честно признался Андрей.

— Раз не помнишь, значит, было, — философски заметил патрульный. — В алмазах. Документики-то у тебя имеются?

— В кармане должны быть, в пиджаке, — кивнул Андрей.

Патрульный присел на корточки, аккуратно, двумя пальчиками, отогнул полу пальто, сунул руку в карман пиджака. Слава богу, паспорт оказался на месте. Патрульный перелистал его, проверил прописку, сличил фотографию, вздохнул:

— Что же это вы, Андрей Данилович, посреди улицы-то ночуете?

Андрей только вздохнул и пошевелил бровями.

— Чувствуете-то вы себя как? — поинтересовался второй милиционер.

— Нормально, — поспешно кивнул Андрей, памятуя о существующем до сих пор заведении с лаконично-тошнотным названием: «Вытрезвитель».

— А чего ж домой не идете? — хмуро спросил первый патрульный и, посмотрев на машину, добавил: — Ваша?

— Моя, — отозвался Андрей.

— Хорошая машина, — задумчиво заметил патрульный. — Ладно, давайте-ка, Андрей Данилович, вставать. Утро уже.

Народ скоро пойдет. — И, посмотрев на напарника, скомандовал: — Бери его под правую руку.

Патрульные рывком поставили Андрея на ноги. Тот неуверенно пошатнулся, стараясь сохранить равновесие.

— Во, ексель-моксель, — буркнул патрульный. — Ему же за руль садиться нельзя. Он же готовый до сих пор. Угробит кого-нибудь и сам угробится.

— Да ладно, ребята, — протянул Андрей. — Доберусь как-нибудь.

— Далеко добираться-то? — прищурился патрульный.

— На Максимова.

— Это я в паспорте прочел.

— В Щукино, — конкретизировал Андрей.

Первый патрульный присвистнул, переглянулся с напарником.

— Что? — быстро спросил Андрей.

— Как же тебя к нам-то занесло, голуба? — с сочувствием врача к полоумному спросил второй милиционер, ненавязчиво-привычно переходя на «ты».

— А мы где?

— Да мы-то, брат, в Царицыне. Слыхал про такое?

— Слыхал, — покорно кивнул Андрей.

— Что же нам теперь с тобой делать? — задумчиво спросил второй. — В вытрезвитель, что ли, отправить? Поспишь, в себя придешь, а?

— Не надо в вытрезвитель, — попросил Андрей. — Ребята, я в норме.

— Жалко мужика, — сказал первый патрульный. — Может, ему эта ночевка в вытрезвителе всю карьеру на дно пустит. Давай так сделаем, я его на этой «девятке» отвезу и вернусь. Нам спокойнее, ему тоже. И сам дома, и машина в целости-сохранности. А я как раз к пересменке обернусь.