Метров через двести Андрей выдохся. Сердце билось часто и гулко, как индейский тамтам. Голова закружилась, подступили к горлу прочие «радости». Андрей наклонился, уперся ладонями в колени, ловя загазованный воздух широко раскрытым ртом. «Ленд-Крузер» тоже остановился, но лишь на секунду, а затем сдал назад и притормозил метрах в двух.

— Черт, — пробормотал Андрей. — Вот черт.

Она играла с ним. Конечно, играла. В догонялки. Андрей облизнул губы, выпрямился.

— Ну уж дудки, — пробормотал он. — Больше ты меня на эти дешевые фокусы не купишь, понятно? — Его губы сами собой скривились в сумасшедшей улыбке. — Я не стану за тобой бегать!!! — Женщина за рулем даже, не шелохнулась. Как мертвая, ей-богу. — Да пошла ты, — в сердцах пробормотал Андрей и, развернувшись, зашагал к повороту, за которым оставил «Нюську».

Джип медленно покатил назад. Андрей сделал еще несколько шагов, а затем резко повернулся и мощным стайерским рывком бросился к иномарке. Женщина не успела отреагировать на его маневр.

Андрей в два прыжка оказался рядом с машиной и заглянул внутрь.

Женщина сидела неестественно ровно, глядя прямо перед собой, совершенно не обращая внимания на Андрея. Тот же стоял рядом с машиной, вцепившись в ручку, но так и не открыв дверцу. Все потому, что наконец увидел блондинку с расстояния в тридцать сантиметров. Увидел и почувствовал, как становятся ватными колени, язык высыхает и прилипает к небу, а по спине ползет неприятный холодок.

В соломенного цвета волосах женщины Андрей четко разглядел комочки засохшей земли. Желтые пряди свалялись. Должно быть, к ним не прикасались расческой уже несколько недель. Лицо блондинки имело неживой, иссиня-серый оттенок. Оно было застывшим, как пластиковая маска, абсолютно мертвым. Черты смазанные, словно ловкий фокусник подчистил их ластиком. Руки в крови. Сквозь мятый, покрытый грязью газовый шарфик, обмотанный вокруг шеи, четко проглядывали две темные полосы — черного шелкового чулка, затянутого узлом под самым подбородком, и… похоже, разреза. Концы чулка, выбившиеся из-под шарфа, свободно лежали на плече блондинки. Платье же ее, — Андрей разглядел это совершенно отчетливо, — было густо покрыто темно-коричневыми запекшимися пятнами.

Андрею хватило секунды, чтобы вспомнить, ГДЕ и КОГДА он видел эту женщину. Сегодня утром, на фотографии, в той самой папке, которую принес ему ТриТэ. Только на снимке блондинка лежала в луже крови. И очки лежали в луже крови. Сомнений быть не могло. Именно эту женщину нашли вчера утром у платформы Москворечье.

Андрею стало страшно. По-настоящему.

— Эй! — просипел он, отступая на шаг. — Что тебе нужно?

Мерно и ровно работал двигатель иномарки. Блондинка сидела не шевелясь, глядя перед собой.

Андрей попятился, втянув голову в плечи, зашагал к повороту. Двигатель за спиной взвыл, придвинулся, зазвучал за самой спиной. Андрей невольно ускорил шаг, торопливо оглянулся через плечо. «Ленд-Крузер» катил следом, набирая скорость. И Андрей вдруг понял, что сейчас эта рычащая махина собьет его. Он понесся во всю прыть. Насколько позволяли ватные ноги, конечно. Бежал, с ужасом слушая нарастающий рокот двигателя, пока тот не стал оглушительным. Андрей закричал, сбился с шага, едва не упал, но выровнялся, закрыл глаза, ссутулил спину и втянул голову в плечи, ожидая страшного удара в спину. И… ничего не произошло. Рокот мощного двигателя вновь стал ровным. Затем начал удаляться, пока не растворился в шуме Ленинградского шоссе.

Все еще не веря в чудесное спасение, Андрей медленно открыл глаза и обернулся. «Ленд-Крузера» не было. Исчез, словно дурной сон. И тогда Андрей заплакал. Мимо прополз одинокий «Москвич». Водитель его не без удивления взглянул на плачущего посреди дороги мужчину и, дважды нажав на клаксон, махнул рукой: «Уйди с дороги, придурок». Андрей шмыгнул носом, достал из кармана платок, высморкался и медленно, на подгибающихся ногах побрел к повороту. Господи, как же он испугался. И ведь, как назло, вокруг ни души. Все еще судорожно вздыхая, Андрей шагнул за поворот и… остановился как вкопанный. «Нюська» пропала. Пять минут назад он оставил ее здесь, вон у того столба, а теперь машины нет.

Сил удивляться не осталось. Андрей просто отошел к тротуару и присел на бордюрный камень, не особенно заботясь о чистоте брюк. Черт с ними, с брюками. Все равно теперь. Его провели, как сопливого пацана. Заявить об угоне? Пока он доберется до ближайшего поста, угонщиков уже след простынет. С другой стороны, кому могла приглянуться битая машина? Приметная больно. Такой спектакль — и все ради изувеченной «девятки»? С трудом верится.

Андрей посмотрел на часы. Семнадцать минут третьего. А ростовчане приедут к трем. Ему уже не успеть. Второго раза Вихрев не простит. Можно считать, через сорок три минуты Андрей официально вольется в безбрежную армию безработных. Он подумал о том, что, может быть, еще удастся что-то исправить, позвонить в банк и предупредить о задержке. Маловероятно, что поможет, но все-таки. Андрей хлопнул по карману пальто, в который обычно клал трубку, выходя из машины и… Телефона не было. Его сотовый укатил вместе с «Нюськой» в неизвестном направлении. И визитка, кстати, тоже укатила. А в визитке деньги, кредитные карточки, паспорт, документы на машину, права, записная книжка, одним словом — все.

Вот это был удар.

Андрей еще несколько минут посидел на тротуаре, затем поднялся и, уныло сунув руки в карманы брюк, побрел в сторону Ленинградского шоссе.

До банка пришлось добираться непривычным наземным транспортом, хоронясь от кондукторов и контролеров. То и дело выскакивая из троллейбусов и автобусов. Он все пытался отыскать в глубине карманов хотя бы пригоршню мелочи, но карманы были пусты.

Дорога, включая пешую прогулку, отняла чуть больше двух часов. И чем ближе он подходил к банку, тем больше волновался. Как объяснить катастрофическое опоздание на им же назначенную встречу? Поездкой в автосервис с последующим угоном машины? И обязательно надо добавить про труп женщины за рулем «Ленд-Крузера». Тогда точно поверят и посочувствуют. Тоска.