— Чего же тут не понять? — мрачно вздохнул Горлацкий и посмотрел на Волина. — Спрашивайте. Только я все, что знаю, уже вашим рассказал.

— А ты еще раз расскажи, — улыбнулся Волин. — Давай. Как обнаружил тело, как вызвал милицию. Все по порядку. Не успел забыть еще?

— Чего тут забывать-то? — Горлацкий оглянулся на зал. Многие посетители наблюдали за странным трио. Похоже, им пришелся не по душе визит милиции. — В общем, накануне мы отмечали день рождения Вовчика…

— Одну минуточку, — сразу прервал рассказ Волин. — Скажи, ты лично обнаружил труп? Или кто-то уже был на месте происшествия?

— Не, я сам обнаружил. Хотел дверь отпереть, смотрю, вроде на заборе, ну, этой, академии кровь. Или что-то такое. Заглянул за угол, е…, прошу прощения. Короче, смотрю — мамочки родные. Жмурик валяется! Ну и рванул к этому… таксофону, ваших вызывать.

— Таксофон-то далеко?

— Аж до Красина парень добежал, — заметил Зброев, многозначительно улыбаясь. — Будку на углу с Садовым знаешь? Вот из нее и звонил.

— А че? — напрягся парень. — Я виноват, что ли, что тут одни эти… карточные автоматы? Я к ним, бл…, прошу прощения, на десять шагов подходить боюсь. Только на Красина нормальный таксофон и нашел. А жмуру этому, ему уже все равно по фигу. Пять минут больше — пять минут меньше. Ну, позвонил я, значит, и рысью назад.

— А в кафе телефона нет? — поинтересовался Волин.

— Ну, есть, натурально.

— Тогда чего же ты к автомату побежал? Не проще было бы в кафе зайти?

— Да хрен его знает, — пробормотал Горлацкий. — Не сообразил как-то.

После первого же вопроса он мгновенно преобразился. Смотрел исподлобья и поэтому напоминал забившегося в угол клетки волчонка.

— Да не волнуйся ты так, — миролюбиво улыбнулся Волин. — Мне просто необходимо прояснить для себя кое-какие детали! В котором часу это произошло?

— В девять. Или чуть раньше, — пробурчал тот, отворачиваясь. — Может, без пяти или без десяти. Не помню точно. На часы не смотрел.

— Не рановато? Кафе-то в одиннадцать открывается?

— Так убирать надо было в зале. Говорю же, гуляли накануне.

— Сильно гуляли?

— Ну, так… — Парень дернул плечом. — Нормально. Не, ну без дебоша, ничего такого не было. Посидели, выпили, шашлыка покушали.

— Музыку послушали? — помог Волин.

— Не без того.

— Громко?

— Черт ее знает. — Горлацкий усмехнулся невесело. — Для кого как, наверное.

— Песни пели?

— Было мальца.

— Народу много собралось?

— Так вся смена.

— Что, прямо вся смена? До единого человека?

— Так день рождения отмечали. Вы же не сядете кирять, пока именинник или кто-то из гостей хавчик готовит, так?

— Само собой.

— Ну, вот и мы подождали. Все дружно сидели. Трое девчонок еще приехали.

— Убитая девушка тоже была в числе приглашенных?

— Да вы че, — нервно усмехнулся Горлацкий. — Не-е-е, той не было. Я вообще ее первый раз увидел. Думаете, наквасились, а потом эту телку мочканули?

— Да бог с тобой. Ничего подобного я не думаю. — Волин махнул рукой. — Если бы это были вы, разве бросили бы труп у дверей кафе?

— Ну да. И я о том же.

— А разошлись во сколько, говоришь?

— Ну, так… — Парень прищурился и уставился в потолок. — Около двенадцати где-то. Без пятнадцати, может, или без десяти.

— А закрывается ваше питейное заведение в одиннадцать?

— Ну, да.

— И в тот вечер закончили как обычно?

— Тютелька в тютельку. Как по курантам.

— А я слышал, будто какой-то скандал на эту тему вышел, нет?

— Не, никакого скандала не было. Хоть у кого спросите. Как одиннадцать стукнуло, так и закрылись. И потом это. — Парень усмехнулся натянуто, но с долей превосходства. — У нас же охранник постоянно дежурит. За порядком следит, и все такое. Если кто задерживается, он может и объяснить, что мы закрываемся.

— Говоришь, в тот вечер никому объяснять не пришлось?