Капитализм сформировал огромный материальный потенциал. Тем не менее, хотя данный способ организации нашей жизни уже долгое время пытается доказать, что он способен всесторонне удовлетворять человеческие потребности, похоже, что он нисколько не приблизился к этой цели. Как долго мы готовы ждать обеспечения всех хотя бы на минимально достойном уровне? Почему мы продолжаем благодушно внимать мифам, будто баснословные богатства, производимые под контролем капитала, со временем станут доступны каждому? Будет ли мир воспринимать подобные требования крайне левых с такой же снисходительно — выжидательно — созерцательной отстраненностью? Деятели правого толка, которые признают, что в системе всегда присутствовала колоссальная несправедливость, но это вполне терпимо, а альтернатива еще хуже, по крайней мере более честны в своем нескрываемом цинизме, чем те, кто пытается уверять, что в конце концов все будет хорошо. Например, на свете живут как богатые, так и бедные люди, подобно тому как мы можем встретить людей с белой или черной кожей, и в перспективе выгоды положения состоятельных вполне могут распространиться на неимущих. Однако с учетом того что некоторые люди являются обездоленными, тогда как другие — преуспевающими, это оказывается больше похоже на утверждение, что мир включает в себя и сыщиков, и преступников. Это так, но подобная логика затемняет тот факт, что сыщики существуют по причине наличия преступников…

Марксизм, возможно, хорош в теории. Однако всякий раз, когда он внедрялся в практику, результатом этого становились террор, тирания и массовые убийства в невообразимых масштабах. Марксизм может казаться хорошей идеей благополучным западным академикам, способным искренне верить во всеобщую свободу и демократию. Для миллионов же обычных людей он означал голод, лишения, пытки, принудительный труд, разоренную экономику и чудовищно жестокое государство. Так что те, кто, несмотря на все вышесказанное, продолжает поддерживать эту теорию, являются либо обманывающими самих себя глупцами, либо моральными уродами. Социализм означает недостаток свободы; он также означает недостаток материальных средств, поскольку их выпуск ограничивается из-за упразднения рыночных механизмов и стимулов.

Очень многие люди на Западе являются горячими приверженцами структур, запятнанных кровью. Христиане, например. Но мягкие, сердобольные личности, поддерживающие целые цивилизации, пропитанные кровью, предпочитают делать вид, что не знают об этом. Либералы и консерваторы в том числе. Современные капиталистические нации возникли как продукт истории рабства, геноцида, насилия и угнетения, и каждый их элемент не менее отвратителен, чем история маоистского Китая или сталинистского Советского Союза. Капитализм также воздвигался на крови и слезах, но в отличие от сталинизма и маоизма успел просуществовать достаточно долго для того, чтобы многие из этих ужасов стали забываться. И если Маркс избежал подобной амнезии, то отчасти потому, что жил в эпоху, когда система еще только формировалась.

Майк Девис в книге «Последние викторианские холокосты» пишет о десятках миллионов человек в Индии, Африке, Китае, Бразилии, Корее и России, погибших в результате голода, засухи и эпидемий, которые разразились в конце XIX века, но вовсе не были неизбежными и могли быть предотвращены. Многие из этих катастроф, как, в частности, взлет цен на зерновые, сделавший недоступными продукты питания для простых людей, произошли из-за слепого следования догме свободного рынка. Не все эти дикости закончились вместе с викторианской эпохой. В последние два десятилетия XX века число людей, вынужденных жить менее чем на два доллара в день, выросло почти на 100 миллионов [1]. Сегодня в Британии каждый третий ребенок живет ниже черты бедности, в то время как банкиры возмущаются, если их годовые бонусы «падают» до какого-то жалкого миллиона фунтов.

Впрочем, конечно же, капитализм оставил нам не только все эти мерзости, но также ряд поистине бесценных вещей. Помимо представителей среднего класса, глубоко уважающих

Маркса, нам сложно себя представить без завещанных им свободы, демократии, гражданских прав, феминизма, республиканизма, научного прогресса и много чего еще, включая историю кризисов, потогонных заводов, фашизма, империалистических войн и актера Мела Гибсона. Однако у так называемой социалистической системы тоже были свои достижения. Китай и Советский Союз вывели своих граждан из экономической отсталости в современный индустриальный мир, правда, добившись этого за счет ужасающих человеческих потерь; причем эти потери оказались столь велики отчасти из-за враждебности капиталистического Запада. Эта враждебность, кроме того, вовлекла Советский Союз в гонку вооружений, которая еще больше деформировала его и без того подагрическую экономику и в конце концов довела до полного краха.

Тем не менее до этого он со своими союзниками смог обеспечить дешевое жилье, топливо, транспорт и культуру, полную занятость и впечатляющее социальное обеспечение для половины жителей Европы, а также гораздо более высокий уровень социального равенства и материального благосостояния, чем эти народы имели в прошлом. Коммунистическая Восточная Германия могла бы похвастать одной из лучших в мире систем детского здравоохранения. Советский Союз сыграл героическую роль в борьбе с фашистской заразой, а также помог свержению колониальных режимов. Наконец, он поддерживал такую солидарность между своими гражданами, которую нации Запада, похоже, способны демонстрировать только тогда, когда их начинают убивать выходцы из других стран. Все это, безусловно, не является равноценной заменой свободе, демократии и свежим овощам в магазине, но также не должно игнорироваться. Когда свобода и демократия в конце концов отправились на помощь советскому блоку, они делали это посредством шоковой терапии экономики, разновидности грабежа среди бела дня, деликатно названной приватизацией, посредством безработицы для десятков миллионов, поразительного роста нищеты и неравенства, закрытия бесплатных детских садов, ликвидации прав женщин и разрушения систем социального обеспечения, столь успешно служивших этим странам.

И все же достижения коммунизма с трудом перевешивают его издержки. Возможно, что некая форма диктаторского правления была практически неизбежна в суровых условиях раннего Советского Союза, однако это не должно было непременно означать «сталинизм» или нечто подобное. Говоря в целом, маоизм и сталинизм были крайне топорными и, как следствие, столь же кровавыми экспериментами, сделавшими саму идею социализма страшнейшим жупелом для многих из тех, кто больше всех мог бы выиграть от ее реализации.

А что же капитализм? Как я уже писал, безработица на Западе исчисляется миллионами и продолжает расти, а капиталистические экономики спасаются от коллапса только за счет изымания триллионов долларов у своих и без того находящихся в трудном положении граждан. А банкиры и финансисты, приведшие мировую финансовую систему на край пропасти, выстраиваясь в очередь на пластические операции, не сомневаются, что в случае узнавания их разорвут на куски разъяренные сограждане.

Замечание, что капитализм функционирует не столь долгое время, верно в том смысле, что он принес несметные богатства в не столь уж многие части мира. Но делал он это так же, как Сталин и Мао, за счет ошеломляющих человеческих издержек. И это относится не только к геноциду, голоду, империализму и работорговле. Плюс к тому система оказалась неспособной производить изобилие без создания огромных зон упадка и лишений рядом с собой. Верно и то, что такая язва не может разрастаться сколько-нибудь долго, потому что в наше время капиталистический образ жизни угрожает разрушением всей планеты. Один крупный западный экономист оценил изменение климата как «величайшее рыночное. банкротство в истории» [2].