Адлер нахмурил брови.

— Я не совсем вас понял?

— Я поясню. Члены клуба и мадам Видмер верят, что исчезнувший имел любовницу. Старая дева, более консервативная, не хочет даже и слушать об этом, основываясь на знании характера Видмера. Обе стороны безусловно правы. У Видмера есть друг. Это она время от времени звонила в Паддок-клуб. Но это только друг. Ничего от сирены или фатальной женщины, которых видим в фильмах. Маленькая, спокойная, порядочная женщина. Товарищ. Это человек одинокий, разочарованный, который чувствует себя больным и старым, идет к ней, чтобы поведать ей свои горести, когда он не в состоянии выносить своего дома и пасынка.

Да, такая теория вполне допустима. Совершенно верно, что Видмер никогда не был Казановой. Его образ действий скорее платонический. Он может испытывать сильное чувство, быть очень нежным к женщине, даже обожать ее. Он отлично ладил с мадам Видмер, у которой анемичный и усталый вид и которая на двадцать лет моложе его. Но совершенно нельзя исключать эту заразу Поля… Итак, Видмер познакомился с приятной особой, и они стали тайком встречаться, чтобы рассматривать марки и слушать музыку. Нельзя назвать ее его любовницей, но тем не менее связь эта остается тайной, таинственной и чем-то преступной, и он даже испытывает страх.

Адлер медленно кивнул головой и сказал:

— Видмер был способен убежать с женщиной подобного рода, оставив большую часть своего состояния. Возможно, что ни тот, ни другая не держатся за деньги. Во всяком случае он взял в банке довольно значительную сумму. И кто знает, может быть, факт оставления почти всего своего состояния успокоил его совесть?

— Возможно… С другой стороны, Жорж, мы также можем предположить, что женщина, о которой говорим, спокойна и респектабельна. Некоторые деловые люди не знают оборотной стороны жизни, и он вполне мог стать легкой добычей негодяев. В таком случае его исчезновение нужно объяснить по-другому.

— Да… маленькая спокойная женщина играет роль утешителя и не заинтересована в замужестве. Но когда речь заходит о крупной сумме денег, она совсем другая. Видмер мог взять эти деньги для нее… Но тогда она не убила бы его.

Жорж Адлер закурил сигару.

— А этот итальянский шофер? — сказал он. — Мы считаем, что он последним видел своего патрона. Может быть, он был в сговоре с маленькой спокойной женщиной… тем или иным образом.

— Ну да, Жорж. Вам надо будет последить за Колла. Он может дать нам возможность обнаружить интересные вещи. Он довольно глуп и может сделать небольшие глупости, но он не способен на похищение или убийство. И это не он выбросил Гонорин из окна, так как он находился в Париже. Вместе с тем, всегда можно ошибаться в людях, например, это милое письмо. Оно дает нам указание, а нам остается лишь определить, серьезно ли оно.

Комиссар бросил Адлеру анонимное письмо, которое тот с интересом прочитал, внимательно осмотрев конверт и бумагу.

— Эти проклятые письма! — воскликнул он с отвращением в голосе. — По крайней мере его автор знает имя шофера и в курсе его заявления. Но газеты опубликовали это, да? У этого письма есть два дефекта. Вы, конечно, заметили это?

Сатурнин кивнул и зевнул.

— Я догадываюсь, откуда оно пришло. Это злость продиктовала его.

— Как большинство анонимных писем. Но есть много сомнений в том, что Колла оставил своего хозяина в указанном месте. Одно из двух: либо Видмер заплатил ему за то, чтобы он молчал о том, что он отвез его в другое место, либо Колла участвовал в ограблении вместе с убийцей или без него.

— Да, Жорж. Но мы будем действовать, как если бы Видмер попал в ловушку. В противном случае он написал бы жене.

— А секретарша тоже не зря упала из окна, ее толкнули или?..

— По-видимому. Она искала что-то, что скрыла от нас. Я почти уверен в этом. Что же касается Гидо Колла, он мог играть в заговоре небольшую роль, но можно также предположить, что он что-то обнаружил и работал на себя. Понаблюдайте за ним, Жорж. Если он внезапно начнет тратить много денег или если у него будут свидания с мужчиной или женщиной, это может оказаться важным.

По обе стороны тихой авеню Монтень тянулись ряды автомашин с потушенными фарами. Платаны над ними едва шелестели листьями в эту душную ночь. Яркий свет падал из окон театра, и шоссе в лучах ламп блестело, как полированное. В противоположность ему освещение маленького бистро казалось слабым. Улица была безлюдной в ожидании того момента, когда двери театра распахнутся и из них начнет выходить публика.

В театре на Елисейских Полях шла премьера, и весь Париж присутствовал на ней.

В бистро люди в фуражках, каскетках и ливреях всех цветов сидели за маленькими столиками перед большими стаканами с освежающими напитками.

Стоя перед стойкой, тип, похожий на Мефистофеля, одетый не по сезону в черный плащ, слушал молодого бармена, бледность которого свидетельствовала о том, что он мало спит. Машинально он водил пальцем по стойке, рассказывал о женщинах, о любви и причинах, по которым люди убивают друг друга.

— Война неизбежна, месье, — говорил он, — и ничто не сможет помешать ей. Совсем как в пьесе, которую сегодня играют.