— Нет... нет... — запротестовал, запинаясь, Олдрич. — Я любил Натали, но...

— Но вы готовы были признать... — вмешалась Эмили.

— Возражаю, ваша честь! — гневно перебил защитник. — Она не дает ему закончить фразу.

— Принимается, — согласился Стивенс. — Мисс Уоллес, я предписываю вам дать свидетелю возможность говорить. Не вынуждайте меня снова делать вам замечания.

Эмили кивнула, показывая тем самым, что приняла указания судьи к сведению, и снова посмотрела на обвиняемого.

— Мистер Олдрич, разве вы ездили на Кейп-Код не потому, что Джимми Истон отказался от сделки по убийству вашей жены? — осведомилась она более ровным голосом.

Олдрич лишь беспомощно покачал головой.

— С Джимми Истоном я виделся один раз в баре, поболтал с ним несколько минут, и больше мы никогда не встречались.

— Но вы заплатили Истону, чтобы он выследил и убил ее? Не так ли все происходило?

— Я не нанимал Истона и не покушался на жизнь Натали! — возмутился Олдрич. Его плечи вздрагивали, глаза были полны слез. — Почему вы не понимаете? Кто-нибудь способен меня понять?

Его голос пресекся и сорвался на судорожные рыдания.

— Ваша честь, могу ли я попросить перерыв? — поспешно обратился к судье Мур.

— Объявляется пятнадцатиминутный перерыв, — изрек судья Стивенс. — Свидетель должен успокоиться.

Вскоре заседание продолжилось. Грег Олдрич уже взял себя в руки и вернулся на свидетельскую трибуну. Он был бледен, но выказывал решимость и дальше терпеливо сносить едкий тон обвинительницы.

— У меня осталось всего несколько вопросов к свидетелю, ваша честь, — сообщила Эмили.

Миновав судейскую скамью, она подошла к трибуне и остановилась прямо перед Олдричем, пытливо на него взирая. Выдержав паузу, она сказала:

— Мистер Олдрич, на прямом допросе вы подтвердили, что в гостиной вашей нью-йоркской квартиры имеется столик с выдвижным ящиком, который при открывании издает характерный громкий звук.

— Да, это так, — еле слышно отозвался Олдрич.

— Будем честными, можно ли утверждать, что Джимми Истон в подробностях описал и сам столик, и этот звук?

— Да, можно, хотя у меня дома он никогда не был.

— Мистер Олдрич, вы обмолвились, что скрип столика считался в вашей семье своего рода фамильной шуткой, вы все называли его «посланием с того света».

— Да, верно...

— Сэр, вспомните, был ли мистер Истон знаком с кем-нибудь из членов вашей семьи?

— По моим сведениям, ни с кем.

— Имеются ли у вас с мистером Истоном общие приятели? Может, кто-то из них говорил при Истоне о ящике в вашем столе?

— Насколько мне известно, у нас нет общих приятелей.

— Мистер Олдрич, каким образом Джимми Истон мог настолько точно описать столик и звук, издаваемый ящиком, если он никогда не был в вашей гостиной?

— Я голову сломал, но по-прежнему теряюсь в догадках...

Голос Грега снова дал трещину.

— И последнее, мистер Олдрич. В статьях о Натали в различных журналах упоминалось ли хоть раз об этом столике?

— Нет, ни разу... — Обвиняемый в отчаянии вцепился в подлокотники стула и обернулся к присяжным. — Я не убивал свою жену! — выкрикнул он. — Не убивал! Я хочу, чтобы мне верили! Я... я...

Не в состоянии больше вымолвить ни слова, он уткнул лицо в ладони и зарыдал. Намеренно не обращая внимания на согбенную фигуру на свидетельском месте, Эмили сухо сообщила судье:

— У меня больше нет вопросов, ваша честь.

После чего она вернулась за прокурорский стол.

Ричард Мур о чем-то быстро пошептался с сыном и, очевидно решив отказаться от возможных уточнений, встал и объявил:

— У защиты тоже нет вопросов, ваша честь.

Судья Стивенс повернулся к Олдричу и сказал:

— Сэр, вы можете покинуть трибуну.

Тот с изнуренным видом поднялся и пробормотал:

— Благодарю, ваша честь.

Медленно, словно каждый шаг давался ему е трудом, Олдрич поплелся на свое место.

Затем судья спросил у Эмили:

— Будет ли опровержение со стороны обвинителя?

— Нет, ваша честь, — ответила она.

Тогда судья Стивенс обратился к присяжным:

— Леди и джентльмены, все свидетельские показания по делу выслушаны. Объявляю сорокапятиминутный перерыв, чтобы представители обеих сторон обдумали свои заключительные речи. По местным судебным правилам первым будет говорить защитник, за ним — прокурор. В зависимости от того, сколько времени займут их выступления, я дам вам напутствие либо сегодня к концу заседания, либо завтра утром. После этого мы жребием определим кандидатуры заместителей, и окончательный состав присяжных из двенадцати человек начнет обсуждение по процессу.