Шрифт:
– Твои соображения? Что намерен делать?
– Пойду перекушу. С утра не ел...
– Я спрашиваю, что ты намерен делать по этому происшествию, – холодно сказал Анцыферов, давая понять, что шутить не время и обедать тоже рановато.
Пафнутьев помолчал в полнейшей растерянности, пошевелил в воздухе пальцами, посмотрел на Анцыферова беспомощно и обреченно.
– Что делать... Медэкспертиза должна заключение прислать... Почитаем, ознакомимся... Снимки со следов протектора надо изучить, вдруг мелькнет счастливая находка... А? – Он вопросительно посмотрел на прокурора. – А потом – личность убитого, круг друзей, знакомых, возможная причина убийства... Может, счеты свели с мужиком, может, он где-то повел себя опрометчиво... Ведь так бывает в жизни, правильно, Леонард?
Анцыферов посмотрел на Пафнутьева – ему показалось, что тот попросту потешается над ним. Но нет, Пафнутьев был серьезен, на прокурора смотрел с надеждой, ожидая, видимо, одобрения.
– И все? – нетерпеливо спросил Анцыферов. – И это все, что ты можешь предложить? Маловато, Паша.
– Ну так уж и мало! Скупишься, Леонард. Я вот еще о чем подумал, мне вот еще что показалось...
– Ну? Слушаю тебя!
– Чтобы попасть в движущуюся цель с мотоцикла, который, в свою очередь, сам движется... Тут ведь сноровка нужна! Вот так, с бухты-барахты... Нет, Леонард, это подготовленные люди. И два заряда всадить в грудь...
– Откуда ты знаешь, что именно в грудь, что два заряда? – с подозрением спросил Анцыферов.
– Так ведь ты сам мне и сказал!
– Ну... Я сказал предположительно, – смешался прокурор. – Просто допустил такую возможность...
– Да? Ну ладно... А то мне показалось, что ты уже все разузнал, чтобы облегчить расследование... – Пафнутьев разочарованно развел руками. – Но не волнуйся, Леонард! Прошло всего два часа после преступления. И уже есть первые впечатления.
– Да и впечатлений у тебя маловато. Не знаю даже, как быть... Ты, Паша, должен знать, что это дело для тебя – счастливый шанс... И ты должен его использовать. Я всегда верил в тебя, всегда знал, что ты способен...
– Леонард! – перебил Пафнутьев. – Ты не волнуйся. Все образуется. Или уже дергать начали?
– Начали, Паша.
– Откуда?
– Не будем об этом. Выстрелы много шуму в городе наделали. Знаешь, какие слухи? Перестрелка, мафия, трупы, невинные жертвы среди прохожих...
– Скажи, что подключил лучшие силы.
– Да уж, лучшие, – хмыкнул Анцыферов. – Лучше не бывает...
– А чего ты так? – обиделся Пафнутьев. – Сомневаешься – отдай дело Дубовику.
– Поздно отдавать. Я уже оповестил, что ты занимаешься. Ладно. Встретимся вечером. Не уходи, пока со мной не встретишься, понял? Да, с оперативниками все в порядке?
– Отличные ребята, – серьезно сказал Пафнутьев. – С ними можно горы своротить.
– Давай, Паша. Не подведи. – И Анцыферов снова потянулся к телефону.
Вернувшись в свой кабинет, Пафнутьев увидел, что Дубовик продолжает допрос. Женщина уже не рыдала, да и никто не сможет слишком долго так рыдать, теперь в ее облике чувствовалась усталая безутешность. Но Дубовик выглядел еще более участливым.
– Да, – обратился он к Пафнутьеву, и голос его тут же сделался самым обыкновенным, как у актера, который, отыграв на сцене что-то очень трогательное, прошел за кулисы и попросил воды. – Тебе звонили из милиции, от дежурного. Что-то связано с сегодняшним убийством. Спросили, кто им занимается... Я скрывать не стал, назвал тебя... Что бы это значило, а, Паша?
– Разберемся. – Пафнутьев быстро набрал номер дежурного. – Здравствуйте. Пафнутьев из прокуратуры. Выполняю ваше указание – звоню.
– Привет... Тут вот какое дело, – голос у дежурного звучал замедленно, будто он в это время что-то искал на столе. – Тут вот какое дело... Пришла ориентировка по поводу утреннего убийства. Некоего Пахомова якобы застрелили... Я заступил на дежурство утром, два часа назад... И вижу в журнале запись...
– О чем запись? – нетерпеливо спросил Пафнутьев.
– Вот, слушай... Приходил какой-то Пахомов, тот самый или нет – тебе судить... Приходил и оставил письмо на имя начальника. Указано и содержание письма – гражданин Пахомов опасается за свою жизнь, о чем заблаговременно ставит милицию в известность. Подпись, дата, время и все такое прочее. Это тебе интересно?
– Где письмо?
– Передано начальству. Как и положено.
– Сейчас оно у секретаря?
– Вряд ли, уже у Колова. Она все ему передает.
– Кто дежурил?
– Этот... как его... Вахромеев. Сегодня отдыхает. Дрыхнет, надо понимать.
– У него есть телефон?
– Нету. Где-то на частной квартире со своей бабой живет. Хотя нет, подожди... Вот подсказывают – поженились они месяца три назад. Так что он скорее всего с женой... Но долго женились, все квартиру искали, по уголкам мыкались, чуть ли не в парке на скамейке тешились... Вот ребята подсказывают – даже в нашей камере изредка ночевали. Когда она свободна была, конечно. Но иногда и нарочно выпускали нарушителей... Если они были не очень опасны. Голь на выдумки хитра, а? Вот ребята подсказывают – в «рафике» летом ночевали... Не представляю, как там можно устроиться... Ребята вот смеются, говорят, не самый худший вариант, а, Паша, как считаешь? Тут у нас один старшина такое устроил, такое устроил, что ум меркнет. Представляешь... – Пафнутьев положил трубку и рванулся к двери.