Пафнутьев взял наконец конверт со снимками, вынул их, просмотрел, снова сунул в конверт и положил на то самое место, где они лежали до этого. Снимки не вызвали в нем никакого интереса. Но эта маленькая пауза была ему необходима, мы часто отвлекаемся именно для того, чтобы сосредоточиться. Как бы освежаем мозги другими впечатлениями, чтобы уже освеженными снова вернуться к главному.

– Если она жива… Если она жива, – повторил он, чуть изменив интонацию, сделав ее как бы тверже, давая понять, что он и сам в это верит, – так вот если она жива, то находится где-то в параллельном мире.

– Так, – крякнул Худолей от неожиданности. – Будем обращаться к астрологам, колдунам, шаманам?

– Чуть попозже. Послушай меня, Валя, и не говори потом, что ты не слышал. Именно с этими словами древние глашатаи обращались к народу… Так вот, все пространство вокруг нас наполнено невидимыми, говоря точнее, неузнанными существами из других миров. Мы каждый день общаемся с ними, здороваемся, смотрим в глаза, интересуемся здоровьем, с некоторыми пьем водку, с некоторыми спим, некоторых даже любим.

– Говори, Паша, говори… Сквозь мистические наслоения я, кажется, начинаю улавливать твою хилую мысль.

– Не такая она уж и хилая, к тому же моя мысль крепнет с каждым словом. Света пришла из параллельного мира и туда же вернулась. Она должна была вернуться. Твой мир ей чужд. Я не утверждаю, что это так, но подобное не исключено.

– Разберемся, – пробормотал Худолей.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Так вот, мне кажется, она ушла к существам, которые ей ближе, или попросту не может их покинуть, они тянут к ней свои цепкие щупальца, и у нее не хватает сил, а может быть, и желания разорвать с ними окончательно. Или же нет возможности.

– О каких существах ты говоришь, Паша?

– Может быть, это наркоманы, может, проститутки, а это целый мир, параллельный нашему. Там свои законы, свои обычаи, нам непонятные и недоступные. Есть мир воров, там тоже свое. Время от времени мы пересекаемся, общаемся друг с другом, иногда проникаемся взаимной симпатией. Я частенько вижу существ из параллельных миров на том самом стуле, на котором ты сейчас сидишь. И знаю, что мне никогда не понять их печалей, радостей, вообще мне никогда не понять их до конца, как им не понять меня. Есть рассказ о том, как в марсианской пустыне на закате дня встретились два существа – человек и марсианин. И они увидели друг друга, хотя каждый казался другому полупрозрачным. Они шли на праздник, каждый на свой праздник. Перед каждым полыхали прожектора, взлетали фейерверки, слышались музыка и веселые голоса, но оба видели и слышали только свой праздник, только тот, на который торопился сам. Между ними были миллионы лет. Не так ли и мы с вами, ребята, не так ли и мы с вами? – грустно закончил Пафнутьев.

– Фигня, – сказал Худолей с какой-то скрытой угрозой. – Я ее найду. И она увидит мой праздник. А я увижу ее праздник. Огни, музыку и голоса. У нас будет общий праздник. Мы и тебя пригласим, если, конечно, будешь хорошо себя вести.

– У тебя поехала крыша, Валя. Но мне это нравится. Мне это знакомо. Начнем с квартиры. Квартир без следов хозяина не бывает – ты это знаешь не хуже меня.

– Квартира заперта, ключей не оставила, соседи ничего не знают, заявлений к участковому не поступало.

– Ничего, – решительно сказал Пафнутьев. – Пробьемся.

– Дверь стальная, – продолжал канючить Худолей. – Три замка, все разные, ключи тоже разные: то в виде пластиночки, то в виде штырька какого-то, а в одном месте даже карточку нужно вставлять пластмассовую…

– Не о том говоришь, Худолей, ох не о том! – Пафнутьев подошел к вешалке, нырнул в сыроватое еще пальто, надвинул на глаза клетчатую кепку, поднял воротник и вопросительно посмотрел на Худолея. – Мы как, идем? Или у тебя другие планы?

– Ну ты, Паша, даешь! – восторженно вскричал Худолей и унесся по коридору в свою каморку за жиденьким плащиком, за корявеньким зонтиком, за лыжной шапочкой с вязаным козырьком.

Дверь вскрывал слесарь из домоуправления – тощеватый парень со строгим, даже требовательным взглядом. Вызвал его участковый, к которому в самом начале и подошли Пафнутьев с Худолеем. Он внимательно их выслушал, полистал замызганный свой блокнот, что-то почитал там, шевеля губами.

– Светлана Юшкова, говорите? Семнадцатая квартира, говорите? Знаю. Раньше у этой квартиры был другой хозяин. Бабуля там жила. Потом ее забрала к себе дочка, а квартиру продали. Вроде купила ее гражданка Юшкова. Или же кто-то купил для нее. Во всяком случае, она вселилась сразу после ремонта. Ничего девушка, смазливая.

– Смазливая?! – возмутился Худолей, но Пафнутьев тут же ткнул его локтем в бок.

– Вы не согласны? – удивился пухлогубый участковый. – Тогда у нас с вами разные вкусы. Девушка была в порядке.

– Была?! – опять взвился Худолей.

– Уж если ее ищет прокуратура, значит, в данный момент ее в наличии не имеется? Я правильно понимаю?

– Все правильно, – заверил участкового Пафнутьев. – В данный момент ее в наличии не имеется.

– Что-то ваш товарищ каждое слово воспринимает больно уж нервно, а?