С угла главного проспекта было видно, как из обиталища Смертоносца–Повелителя вышла Сидония и подошла к Бродусу и Фергусу, дожидающимся на тротуаре под недвижным взором двух бойцовых пауков.

— Ты в самом деле решил, что без стражи не обойтись? — спросил Симеон, лукаво улыбнувшись. — Или просто хотел отослать Бродуса с глаз долой?

— Нет, я теперь напрочь исключаю всякий риск. Мне кажется, недооценивать врага было бы ошибкой. Он постоянно опережает нас на пару шагов.

— Мне сдается, пока у тебя все идет как надо.

— Да, — согласился Найл, — пока удача нам сопутствует. Но все может непредсказуемо измениться, пока мы не выясним, кто этот человек и к чему стремиться.

— Ты уверен, что это именно человек? — серьезным тоном спросил Симеон.

— А кем же еще ему быть? — недоуменно ответил Найл, застигнутый врасплох таким вопросом.

— Ты называл его магом.

— А маг что, не человек?

Симеон покачал головой.

— Моя бабка — упокой богиня ее душу — говаривала, что существуют сверхъестественные существа трех рангов. Есть боги–творцы, создавшие Землю. Потом идут духи природы, которым нет дела ни до чего, кроме деревьев, озер и гор. Наконец, есть чародеи, стоящие на полпути между богами и людьми. Твой маг, сдается мне, относится именно к ним.

Всю эту небыль о богах и духах природы Найл выслушивал безо всякого удивления. Он привычен был к тому, что даже слуги жуков–бомбардиров принимают ее за чистую монету. Он и сам, по сути, думал примерно так же, пока его образованием не занялся Стигмастер.

— Все равно я не верю, что он — сверхъестественное существо.

— Тогда кто же он?

— Человек. Злобный, безжалостный, но все же человек. Симеон поглядел искоса.

— Ты говоришь таким тоном, будто знаешь о нем все.

— Мне кажется, я даже видел его раз, — открылся Найл. Симеон уставился на него в изумлении:

— Да ты что?

— Во сне, во сне, конечно, — поспешил объяснить Найл.

— И как он выглядел?

— Вот такая борода, вилкой, — Найл попытался передать форму, растопырив пальцы под подбородком, — и лицо скрыто под черным капюшоном.

Симеон кивнул с серьезным видом.

— Да, в самом деле, похоже на чародея. Бабка рассказывала, что они вдвое умнее человека и вдвое злопамятнее. Уж лучше, говорила, дразнить очковую кобру.

При этих словах в душе у Найла возникло чувство, будто на солнце надвинулась туча. Остаток пути к больнице они проделали молча, каждый занятый своими мыслями.

У бокового входа стояли две четырехколесные повозки, одна пустая, другая загруженная тремя телами в коконах из паутины. Найл обратил внимание, что пешеходы при виде коконов отворачивают глаза и убыстряют шаг, словно боясь оскверниться их видом. Да, стало быть, в этом городе большинство по–прежнему предпочитает не знать о секретах бывших своих хозяев. Сверху из протянутых через улицу тенет на коконы с любопытством поглядывал паук–охотник в бурую и черную полоску, должно быть, недоумевая, кому это взбрело в голову почем зря выбрасывать такие порции отменного кушания. Со двора вышел дюжего вида работник, перекинул кокон через плечи, как мешок картошки, и понес его внутрь.

Бесчувственные тела были разложены на узких столах в просторном помещении по соседству с женской палатой. Рослый молодой мужчина с темными волосами до плеч вспарывал кокон огромными ножницами. У Найла при их виде чуть щипнуло в темени; в целом они смотрелись как те, из сна.

— Мне кажется, вы с Фелимом еще не знакомы, — сказал Симеон. — Это Фелим, мой племянник и ассистент.

Найл с Фелимом сомкнулись предплечьями. Красавцем этого молодого человека назвать было нельзя, но его глубоко посаженные глаза и неправильной формы нос выдавали недюжинную твердость характера. У него были твердые ладони и открытая дружелюбная улыбка. Найл втайне был рад, что тот не сделал попытки поклониться.

— По службе есть что сообщить? — осведомился Симеон.

— Разве только это. — Фелим подступил к телу мужчины в тунике раба и, вытянув, показал висящую у того на шее цепочку. — Никто не скажет, что это? — Он помотал кулоном между большим и указательным пальцем.

Найл с Симеоном переглянулись.

— Еще такие не попадались? — спросил Симеон.

— Нет, — Фелим показал головой. — Так что это?

Симеон стянул с ног у мужчины распоротый кокон, сбросил одну за другой сандалии. Когда раздвинул пальцы на ногах, Найл увидел зарубцевавшийся шрамик в месте, где перепонка была разделена.

— Это передающее устройство, — объяснил Найл. Фелим смотрел, ничего не понимая.

— Ты шутишь? — И тут он, чуть заметно вздрогнув, выронил кулон.

— Ты чего?

— Да так, ничего. — Он осмотрительно коснулся кулона кончиком пальца. — Мне показалось, он колется… Найл подобрал вещицу — абсолютно инертная. Фелим повернулся к дяде:

— Да что здесь, черт возьми, творится? (в голосе сквозило раздражение).

— Он здесь всего пару часов, — пояснил Найлу Симеон. — Я еще не успел всего рассказать.