— Я же не нарочно, — оправдывался Джек.

— Может, и не нарочно, но тем не менее так получается.

В другом конце комнаты послышалась раздраженная возня.

— Спокойной ночи.

Стараясь не шуметь, Джек расправил простыню, одеяло. Никогда еще ему не снились такие сны. Это было что — то новое. Новое и крайне неприятное.

— Том!

— Я сплю.

Джек откинулся головой на подушку, уставившись на темные пятна на потолке. Прошло много времени, прежде чем он осмелился вновь закрыть глаза.

— Вот черт! Никак у меня это не выходит, — в отчаянии прошептала Фрэнки.

Расположив пальцы на грифе гитары, она еще раз попыталась исполнить сложный пассаж. Из усилителя полился каскад звуков.

— Ага! Получилось! — обрадовалась Фрэнки. — Отлично!

Было субботнее утро, и Фрэнки наслаждалась роскошью, которую нечасто могла себе позволить, — игрой на электрогитаре, пока в доме никого нет. Отец и Саманта поехали в супермаркет, захватив с собой Табиту. Если Фрэнки решала поиграть на электрогитаре, когда они были дома, ей приходилось надевать наушники, а играть неистовое соло тяжелого рока через наушники — это совсем не то.

Саманта приходилась Фрэнки мачехой. А родная мама девочки умерла, когда Фрэнки было два года. Отец встречался с Самантой последние года два, и в прошлом году они поженились — за два месяца до рождения Табиты.

Фрэнки оказалось нелегко смириться с появлением в семье женщины, которая подчинила себе отца и, по — видимому, считала себя вправе указывать и ей. А теперь дом был полон младенческих запахов и младенческого шума и беспорядка. И Фрэнки уже начинала чувствовать себя лишней в собственном доме.

Фрэнки взяла пульт и направила его на свой музыкальный центр. Грянул вал аккордов тяжелого рока — ее любимая группа «Голова Горгоны». Любимая вещь — воинственный «Танец Пегаса».

Фрэнки подождала, когда вступит гитарное соло, и, уравняв мощность звука, заиграла сама, радостно вскрикивая, когда у нее правильно получались трудные места.

Ее лучшая подруга Кэти говорит, что эта музыка для слабоумных. Ну и что с того? Кэти предпочитает попсу, группы из хорошеньких девочек или смазливых мальчиков. Ха! Как трогательно!

Последний пронзительно высокий электронный вопль повис в воздухе. Фрэнки взяла пульт и приготовилась проиграть все еще раз.

В краткий миг тишины она услышала, как заливается дверной звонок. Вот те на! Уже больше половины одиннадцатого, а она обещала Джеку и Тому, что будет готова, когда они заедут за ней в это время.

Все трое договорились встретиться с Риган на автобусной остановке в центре города. Они собрались еще раз съездить в Бодин Саммерли на раскопки возле паба «Уикер — Мэн». Из этого должен получиться отличный материал для их будущего доклада.

Фрэнки закружилась по комнате, выключая все, что было включено, после чего сбежала по лестнице вниз, прыгая через три ступеньки.

— Наконец — то! Мы уже тут три часа звоним.

— Извините, я не слышала.

— Неудивительно, — хмыкнул Джек. — Ты что там — кошек за хвосты дергала? Мы слышали визг и грохот на другом конце улицы.

Фрэнки вышла и захлопнула за собой дверь.

— Я отвечу на это замечание презрением, которого оно заслуживает, — сказала она, когда они шли по улице. — Вы просто не в состоянии оценить гениальную музыку, когда ее слышите.

— Гениальную музыку? — вытаращил глаза Том. — Это что, шутка такая?

— Послушай, если ты…

Так они спорили, пока не дошли до автобусной остановки. Здесь Риган отмела аргументы обеих сторон, заявив, что единственная музыка, которую следует слушать, это жесткий техно — хип — хоп.

Автобус отошел несколько минут спустя. Дождь, который пророчили вчера, так и не материализовался, и небо оставалось безмятежно чистым и голубым. Автобус усердно катил по шоссе через леса и фермерские поля к деревне Бодин Саммерли.

Ребята сошли напротив галереи магазинчиков.

Ветшающий, пегий из — за местами облупившейся краски паб, сгорбившись, дремал на весеннем солнышке немного впереди по шоссе.

— Погодите минутку, не уходите, — сказала Фрэнки, оглядываясь. — Я бы не прочь чего — нибудь проглотить.

Она направилась к небольшой лавочке, выглядевшей так, будто ее только что перенесли сюда из старой книжки с картинками. Остальные потянулись за ней. Внутри пахло лавандой и сахарной пудрой.