Везде, где только были жрецы и жрицы, на них возлагались обязанности творить суд, совершать гадания, предсказывать будущее, произносить заклятия и врачевать недуги [79 - У литовцев, например, жрецы давали прорицания, гадали по крику птиц, лечили болезни, заживляли раны, останавливали кровь, навязывали амулеты и проч.; верховный жрец назывался у них «кривее кривейте» - судья судей. По чешскому преданию, у Крока были три вещие дочери, из которых одна знала силу трав, умела целить болезни и ведала все, о чем вы бы ее ни спросили, вторая была жрицею, научила чехов поклоняться богам и приносить им жертвы, а третьей, Любуше, принадлежали суд и управа.]; с водворением же христианства некоторые из этих обязанностей были усвоены служителями новой религии. Не останавливаясь на так называемых Божьих судах и заклинательных молитвах, наполняющих старинные служебники, заметим одно, что во все продолжение Средних веков духовенство предлагало свою врачебную помощь, пользовалось для этого частию религиозными обрядами, частию средствами, наследованными от незапамятной старины [80 - ПСРЛ, I, 81: «.аще кто коли принесяше детищь болен. ли свершен человек, каем-либо недугом одержим, приходящее в манастырь к слаженному Феодосью - повслеваше сему Демьяну молитву створити болящему; и абье створяше молитву и маслом помазаше и приимаху и(с)целенье приходящие к нему».]. Наделяя вещих жен и мужей теми же эпитетами и названиями, какие употреблялись для обозначения облачных духов, присваивая тем и другим тождественные признаки, естественно было породнить и смешать их: за первыми признать стихийные свойства, а последних низвести на землю и поставить в условия человеческой жизни.

Большая часть народных поверий о ведунах и ведьмах представляет такие яркие, знаменательные черты древнейших воззрений на природу, которые не оставляют ни малейшего сомнения, что первоначально они могли относиться только к демонам облачного мира. Таковы поверья:

a) о наслании ведунами и ведьмами грозовых туч, бурных вихрей и града;

b) о скрадывании ими росы, дождей и небесных светил;

c) о их полетах в воздушных пространствах;

d) о сборищах на Лысой горе, неистовых плясках и нечестивых оргиях;

e) о доении ведьмами коров;

f) о влиянии колдовства на земное плодородие и, наконец,

g) о волшебной силе оборотничества.

В Германии ведьмам даются названия: wettermacherin, wetlerhexe, nebelhexe, sirahlhexc, blitzhexe, zessenmacherin (от стар, zessa - sturm, буря, гроза), что, во-первых, роднит их с валькириями, которые носятся на облачных конях и сотрясают на землю росу, во-вторых -сближает их с сербскими вилами, собирательницами облаков, и в-третьих- напоминает .
– один из эпитетов Зевса. Славянская «Кормчая» (по списку 1282 г.) и «Домострой» называют чародеев облако-прогонниками; митрополит Даниил советует налагать запрещение на «глаголемых облакопрогонников и чаровников и паузников и волшебников».

В Западной Европе существует глубоко укорененное верование, что колдуны и ведьмы могут носиться в тучах, производить грозы, напутать бури, дождевые ливни и град. Верование это идет из отдаленной древности. Фессалийские волшебницы обвинялись, между прочим, и во всех бедствиях, причиняемых опустошительными бурями. В средневековых памятниках (VIII-IX вв.) чародеи именуются tempestarii, immissores tempestalum, и это основывалось на общем убеждении, что «homo malus vel diabolus tempestatem facial, lapides grandinum spergat, agros devastet, fulgura mitlat». Скандинавская сага говорит о двух полубогинях-получародейках Ирпе и Торгерде (Yrpa и Thorgerd), которые производили ненастье, бури и град.

Из преданий, сохраненных германскими племенами, узнаем, что колдуны и ведьмы употребляют для этого кружки или чаши. Подобно тому как древние боги и богини проливали из небесных урн дожди и росу, так точно колдуны и ведьмы, уносясь в воздушные выси, посылают из свои кружек разрушительную бурю; опрокидывая одну кружку, они творят гром и молнии, из другой пускают град и метели, из третьей - суровые ветры и ливни.

Облака и тучи, содержащие в своих недрах дождь, град и снег, в поэтических сказаниях старины представлялись сосудами, котлами и бочками, в которых изготовлялся и хранился волшебный напиток, или небесными родниками и колодцами. На этих давно позабытых метафорах основаны многие из народных поверий. Так, о ведьмах рассказывают, что, погружая в воду горшки и взбалтывая ее, они вызывают ненастье; с тою же целью они потрясают котлом или вздымают пыль против солнечного заката; сверх того, в своих котлах и горшках они стряпают (варят) непогоду, проливные дожди и град; рассказывают еще, что ведьмы пускают по воде синие огоньки, бросают в воздух кремневые камни (то есть возжигают в дождевых источниках молнии и мечут «громовые стрелки») и катают бочки, разрыв которых производит грозу и бурю.

По немецким актам XVI и XVII столетий, ведьмы собирались около озер и источников, били по воде хлыстами и, когда от летящих брызг поднимался туман, сгущали его в черные тучи; на этих тучах ездили они по воздушным пространствам, направляя их бег в ту сторону, где хотели произвести опустошение. Бросая в колодцы и пруды камни, чародеи могут вызывать грозы, дождин град: поверье, общее германцам с кельтами и финнами. И лоза, и камень - символы молнии. В Греции совершался следующий обряд: когда наступала засуха, Зевсов жрец шел к источнику, посвященному нимфе, творил там жертвоприношение: дубовою веткою касался поверхности вод; думали, что вследствие этого обряда непременно должны подняться туманы, собраться в облака и напоить землю дождем.

Немецкая сага рассказывает о ведьме, которая из маленького облачка создала большую грозовую тучу и, носясь в ней, словно в воздушном корабле, воздвигла сильную бурю; на ту пору шел по дороге охотник; застигнутый ненастьем, он зарядил свое ружье освященной пулею и выстрелил в самую середину черной тучи, где мрак был сгущен всего больше, и вслед за выстрелом перед ним упала убитая голая женщина; в то же мгновение буря затихла и небо стало проясняться. Сказание это известно и словенцам; смысл его - тот, что облачная жена гибнет от громовой стрелы дикого охотника (Одина).

В Каринтии поселяне стреляют в грозовые тучи, чтобы разогнать злых духов, собирающихся в надземной области держать совет и уготовлять беды. Ветры, сопровождающие полет туч, заставили уподобить эти последние раздувательным мехам.

О норвежских чародейках сохранилось предание, что они заключали ветры в мешок (windsack) и завязывали его узлами, а в случае надобности разрешали эти узлы, произнося заклятие: «Wind, ins teufels namen!», ив ту же минуту подымался бурный вихрь, опустошал землю, волновал море и разбивал корабли.