Так мы постоянно откладывали на будущее свою мечту о втором доме за границей. Случалось, в сопровождении местного маклера смотрели такую недвижимость. Согнувшись, входили в низкие, просевшие двери; чуяли запах стоячей воды из бассейна, где плавала тина и квакали лягушки; в бывшем свинарнике наклонялись, чтобы не угодить лицом в паучьи тенета; видели, как далеко внизу искрится излучина реки; нагибались, заглядывая в старинную хлебопекарную печь, и глядели на ласточек, которые вились у своих гнезд под стропилами жилого дома.

Слишком ветрено, часто объявляла Каролина уже во время таких осмотров. Слишком душно. Слишком холодно. Слишком плохой обзор. Слишком открытое место. Слишком близко соседи. Слишком на отшибе.

«Мы позвоним вам, — говорил я маклеру. — Нам с женой надо денек-другой подумать».

Тем утром, когда мы уезжали в отпуск, я глазам своим не поверил, увидев в багажнике машины палатку. Она лежала в дальнем углу, вероятно, чтобы я ее не заметил. Но на крыльце тотчас же появилась Каролина со свернутыми спальниками в руках.

— Так-так! — сказал я. — Что это значит?

— Ничего. Просто подумала, вдруг попадется красивое местечко, где можно поставить палатку. Если там нет гостиницы, я имею в виду.

— Так-так! — повторил я, решив, что лучше сделать вид, будто жена просто шутит. — И тогда мне придется каждое утро топать из гостиницы в кемпинг?

Каролина положила спальники в багажник и задвинула поглубже, к палатке.

— Марк, я знаю, как ты относишься к житью в палатке. И вовсе не собираюсь тебя принуждать. Иногда попросту грешно сидеть в гостинице. Я заглянула в Интернет, там есть прекрасно оборудованные кемпинги. С ресторанами. И притом всего в сотне метров от пляжа.

— В гостиницах тоже есть рестораны, — возразил я, хотя вообще-то уже понял, что проиграл. Каролине недоставало палаточной жизни. Можно, конечно, поспорить. Можно сказать, что палатка и спальники занимают полбагажника, однако в таком случае я оставлю без внимания простой факт, что моей жене хочется забивать в землю колышки, натягивать расчалки и ночевать в спальном мешке, который утром покрыт капельками росы.

Подумалось мне и кое о чем другом. Вечером после того праздника у Ралфа и Юдит Мейер я спросил Каролину, разговаривала ли она с Ралфом. И в особенности поинтересовался, предпринимал ли он новые попытки сближения.

«Ты был совершенно прав», — ответила она.

«В чем?»

«В том, то он грязный тип».

«Да?»

Мы лежали рядом в постели, с включенными ночниками, но в глаза друг другу не смотрели. Не знаю, как бы я смотрел, если бы мы сумели взглянуть друг на друга.

«Да, ты оказался прав. Не знаю, но твой рассказ о том, к'aк он на меня смотрел, заставил меня понаблюдать за ним. И я вдруг тоже заметила. Что-то в его взгляде… глядя на меня, он облизывал губы. Смаковал. Будто я — гамбургер. Мы стояли возле барбекю, он тыкал вилкой мясо, проверял, готово ли, и переворачивал гамбургеры. А потом опустил взгляд. И смотрел, как плохой актер в якобы комедийном фильме. Даже глазами вращал, глядя на мою грудь. Пойми меня правильно: иногда это приятно. Иногда женщине приятно, когда мужчина восхищается ее телом. Но тут… тут было иначе. Противно или, как ты выразился, грязно. Да, именно так. Взгляд был грязный. Я не знала, куда деваться. Вдобавок он еще и рассказал сальный анекдот. Не помню, в чем была соль, но определенно сальный. Не остроумно-фривольный, а по-настоящему сальный. Видел бы ты, как он при этом выглядел! Вроде тех людей, которые смеются над анекдотом так, будто сами его сочинили. Вот и он смеялся так же».

«И теперь тебе не хочется заезжать к ним на дачу», — сказал я несколько поспешно.

«Марк! Как ты вообще можешь об этом думать! Нет, лучше не заезжать, нет-нет. Мне вообще не нравится во время отпуска ездить по гостям, а уж теперь тем более. Я ни минуты не смогу спокойно посидеть у бассейна, когда этот Ралф шныряет поблизости».

«Но, когда мы уходили, ты сделала вид, что эта идея тебе по душе. На крыльце, когда мы прощались. И в машине ты спрашивала у Юлии и Лизы, как они к этому относятся».

Каролина вздохнула.

«Ах, мы все выпили многовато, — сказала она. — И как-то язык не поворачивался сразу объявить, что тебе даже в голову не придет заезжать к ним на дачу. А в машине я думала в первую очередь о Юлии. О мальчике, который ей понравился. Но, к счастью, она тоже не проявила энтузиазма».

«Ладно, посмотрим, — сказал я. — Никто ведь нас не заставляет».

И вот сейчас мы стояли на улице возле открытого багажника. Я почуял шанс, но в таком случае мне придется побороть возражения против палатки. Причем сию же минуту.

— А что, — сказал я, — мы уже сколько лет не жили в палатке. Временами я даже скучаю по такой жизни. В самом деле, давай попробуем еще разок. Только без возни со сковородками и газовыми плитками! Ужинать будем в ресторане.

Тут моя жена в свой черед испытующе посмотрела на меня: уж не шучу ли я? А секунду спустя бросилась мне на шею.

— Марк! Ужасно мило с твоей стороны!

Я привлек ее к себе. Но, признаться, думал я о последних тридцати минутах садовой вечеринки. После долгих поисков я все-таки нашел Юдит в глубине сада, где она собирала стаканы, банки и полупустые коробки с чипсами и арахисом.