Шрифт:
«…и оказывать всемерное содействие…»
Агши закинул в рот квитанцию и грамоту, а все, написанное в мандате мелким шрифтом, внимательно перечел. Полезная бумага: в оговоренном списке «всемерных содействий» значилась и кормежка, и постель, и транспорт. Последний пункт особенно заинтересовал Агши.
«Почему бы и нет? Уж рвать когти – так рвать».
Теперь он зашагал еще быстрее – не терпелось поскорее попасть к ближайшему логову Нечисти. Однако, не сделав и десятка шагов, Агши пригнулся к самой земле, нащупывая в сапожке нож. Кто-то был совсем рядом, за углом панельного дома. Гном потянул носом.
– Ты и я одну кровь лакали… – еще не вполне уверенным голосом протянул он.
За углом шумно и раздраженно вздохнули.
– Ты и я одно мясо драли! – увереннее закончил Агши. – Выходи, брат или сестра!
– Мерз-зкий!..
Перед ним стояла русалка, чуть покачиваясь под порывами ветра. Седые космы разлетелись но сторонам, оскаленная пасть запачкана красным, а злые глаза со зрачками-точками так и режут гнома.
– Не твоя охота! Пр-рочь!
– Я что, дурак, в городе промышлять? – даже обиделся Агши. – Тут людишек миллионы, затопчут.
– Тогда з-зачем бродишь по моим с-следам?
Русалки отличались злобой, но никак не умом. Агши собрался было плюнуть ей на подол и шагать дальше, но прежде решил достать мандат. А то еще оторвет голову.
– Видала, краля? Я по делу в Питере, а тебе бы лучше сдать обратно за деревья, пока Старшие сами не призвали.
– Прос-сти… – Русалка вытянулась по стойке смирно, преданность у них тоже была в голубой, настоящей крови. – Проголодалась. На час-сок. Еще одного бы мне, и назад. Не говори никому-у… С-стар-шим не говори…
– Да ладно уж, – охотно сменил гнев на милость Агши, которому общаться с опасной тварью больше не хотелось. – Бывай.
Однако русалка ему не поверила.
– С-стой! – Она даже прыгнула вперед в своей скользящей манере, теряя вес тем больше, чем выше поднималась над землей. – С-стой, гномик… Хочешь, поделюс-сь? Не остыл еще-е…
– Сыт, – отрезал Агши, обходя русалку.
– Ч-чем еще помочь тебе? – не отставала сипастая, уверенная, видимо, что не задобренный гном обязательно пожалуется.
– Да ничем особо… Мне донесение отправить срочно, ну и чтоб подвез кто, ноги-то устал бить.
Агши не ожидал, что русалка сможет помочь, однако она вдруг коротко взвизгнула и с крыши круто спикировал крылатый пес в наморднике. Слюна забрызгала гнома, но ругаться он побоялся, все же когти у собачки были подлинней, чем у хозяйки.
– Возит нас с с-сетрами… Бер-ри, не бр-резгуй… Гномик, не жалуйс-ся.
Пес, сложив перепончатые крылья, оказался размером всего-то с терьера, вот только когти и зубы были явно от какой-то другой, более крупной модели.
«Чудны дела твои. Ведомство Тьмы, – мысленно изумился Агши. – Ну каких только тварей не наплодили! Небось, вампир какой-то собаками не по назначению увлекался».
– Смирный? – спросил он вслух.
– А то! И уж вынос-сливый-то! И з-звать-то его Ч-чижик!
– Чижик? – сморщился Агши. Однако пес, услышав имя, завилял хвостом. – Чего не купировали?
– Держаться ловчей… Он нас с с-сестрами по трем за раз букс-сирует…
– Вас-то просто, а меня?
Агши обошел четвероногий транспорт кругом. Русалок, подпрыгнувших повыше, Чижик и, правда, мог тащить трех, а если бы поднялся как следует, то и всю сотню – потеря веса у них до нуля продолжается, чем выше, тем легче. Но себя гном считал мужчиной крепким, упитанным. Для своей расы, конечно. Он осторожно закинул ногу на спину собаке, ухватился за основание крыльев.
– Чижик хороший, хороший…
Пес смотрел на хозяйку.
– С-слушайся во вс-сем! Пока не скажет «Лети к с-сестрам», ты гному с-слуга! – напутствовала его русалка.
– Слова понимает? – обрадовался Агши. – Ну тогда полетели, Чижик, к Пых-Болоту. Знаешь, где тако…
Чижик взмахнул крыльями и как-то сразу оторвался от земли. Всадник повалился на спину пса, обхватил его за шею.
– Только не урони, родной, и не влети в какие-нибудь провода! – зашептал Агши. – Выше, выше давай! И не так быстро, не так быстро, Чижик, твою-ю!!!
Крылатый терьер повернул к седоку морду и ухмыльнулся, насколько позволял намордник. Он явно умел и любил летать.
Тарелка была похожа на ту, что принесла Гришу на Сириус. Метров двадцать в поперечнике, а залезешь внутрь – едва повернешься. Два люка: вверх, в крохотную кухню, и вниз, в такого же размера холодильник. С трудом уложив Ийермуска так, чтобы разбросанные конечности сириусянина не касались ни кнопок, ни рычагов, Гриша первым делом заглянул вниз.