Спать я легла с чистой совестью и нехорошими предчувствиями.

И снились мне почему-то пни, а на пнях сидели черти и курили марихуану. А потом бегали вокруг меня и кричали "Ахтунг!!! Ахтунг!". Разбудил меня громкий стук двери. Кто-то либо смертник, либо бессмертник.

– Пора вставать. Скоро к вам придет Мастер, - молодой женский голос весело щебеча, ворвался в мое сознание. Сознание зевнуло, перевернулось на другой бок, накрылось подушкой и заснуло. Но тетя оказалась упорной...

– Девушка!
– возмутилась она.

"Нет мля, она парень!" - просипела вредность, все еще пытаясь отобрать у сознания одеяло.

– Да встаю я... А собственно для чего меня подняли в такую рань?
– да, двенадцать часов - это еще раннее утро. Для меня. "Ты еще взвой: "Я самый больной человек в мире!" - проснулась сентиментальность.

– Меня зовут Гернальдеранса Ор...
– а дальше мой заспанный мозг решил сделать паузу, и лениво пропустил продолжение имени. "У нас в картотеке эта дамочка будет проходить под кликухой - Гера", - шурша пером, деловитость записывала новую информацию монстрик, левой рукой толкая пытающееся опять заснуть сознание.

– А я Дездемона, можно просто Дези, - зевнула я. Кстати, о моей новой гувернантке. На вид ей лет этак девятнадцать, и волосы почему-то каштановые и короткие. Такая прическа интересная - как у Царицы Клеопатры, портрет которой я видела в книжке лет этак десять назад. Только вот фигура худощавая, и платье черное, длиннющее, как у монашек, но со вкусом. Извращенным каким-то, но вкусом. Что же это за страсть такая невероятная к черному? Словно бесконечные похороны у них, чес слово...

– Скоро придет мастер, тебе необходимо принять душ, - "Ей необходимо кофе и аспирин" - флегматично поправил внутренний голос. Блин... Я почти забыла, что у меня голова болит с вечера!

Видимо понятия слова "Скоро" у нас с этой дамой разные. Я успела только встать, натянуть штаны и дойти до двери ванны, как в комнату взлетело ЭТО... Как его можно было назвать "мужчиной" я ей-богу не знаю... Но факт остается фактом, отсутствие груди под свитерочком "в облипочку" черного цвета с вырезом буквой V (опять черного, да что ж такое!) и выпирающий огрызок на нижней части тела, затянутой в лосины "леопардовой" расцветочки, говорил о его принадлежности к этим особям. Волосы цвета вороного крыла болтались унылыми сосульками где-то сзади и ... шевелились. "Милочка, да у тебя глюк" - флегматично сообщил заботливый внутренний голос... Мда, аспиринчик, похоже, не помешает.

– Антихриста мне в ботинки...
– села там, где стояла. Голубые глаза на напудренной физиономии смотрели на меня с презрением и удивлением. Надеюсь на моей физе такого выражения лица не было... А если и было... Дайте яду, я напьюсь и умру! До следующего года... Надеюсь это чудо уйдет... Как раз и голова переболит, ага.

– И вот из этого...
– тут видимо должно быть какой-нибудь противное ругательство, но эстетические чувства этого чубрика не позволили ему выражаться в присутствии дамы, - Я обязан сделать приличную даму?
– закончил он выражать свое "ФЕ".

– Гер, а вот скажи мне простую вещь...
– потянулась я за стулом (а что, оружие испытанное), - Кто настаивал именно на этом мастере?
– в душу закралось страшное подозрение.

– Господин Артемикур потратил немалые средства именно на работу этого мастера, - почему-то вспомнился Сергей Зверев, о котором как-то мама рассказывала. Только по описанию, он посимпатичнее был, и он женат. А это видимо типичный представитель сексуального меньшинства. И это "ОНО" будет ко мне прикасаться! Нет, я ничего не имею против личных сексуальных пристрастий кого бы то ни было, но это нелепое высокомерное убожество... Фууууу!

– Ладно... Я это... Того...Этого... В ванну... Ага.... Мыться...- проблеяла я заикающимся голосом и вползла в ванну, закрыв дверь на замок, и стулом приперла на всякий случай.

Минут двадцать я тупо стояла под душем, думая: "За что?" и "Как?" За что он так со мной поступил и как мне дальше жить. В смысле "что делать?", раз уж с ответом на вопрос "кто виноват?" я определилась. Выключив воду, я минут десять вытиралась полотенцем до полной сухости, медленно оделась. И поняла - что я совсем-совсем туда не хочу. Что-то я опасаюсь этого чубрика в странной одежде и "прилизончиком" на голове.

– Дездемона, с вами все в порядке?
– голос моей "наседки" был обеспокоенным.

– Валокардин в студию, к нам Кондратий зашел - я была намерена держать оборону, как ленинградцы в Великой Отечественной войне 20-го века.

– Я не намерен терпеть такое пренебрежительное отношение к своей многоуважаемой персоне, - вот сто пудов стоит там за дверью и слюной брызгает. И яд с клыков стекает зелеными каплями. А тонкие аристократические пальцы со злостью судорожно сжимаются в кулачки, мечтая задушить вредную меня.