Боевое возбуждение отступило, и я осознал, насколько устал. Пожалуй, на сегодня хватит. Я сотворил заклинание перемещения и покинул Средиземье.

На следующее утро я вернулся в тайное поселение, затерянное в Вечном Лесу. За ночь здесь ничего не изменилось, если не считать того, что тело Никанора изрядно погрызли лисицы и еноты. Надо было вчера запереть ворота.

Я похоронил Никанора в лесу, в сотне футов от ворот. Можно было вырыть могилу заклинанием, но я воспользовался лопатой, которую нашел в сарае. Мне показалось, что будет правильнее вырыть могилу вручную, я как бы отдаю магу последние почести. Но все-таки откуда взялись мантикоры и куда делись маги?

Я вошел в центральное здание и увидел алтарь, стоящий посреди заклинательного зала в центре пентаграммы. Это был просто большой кусок камня, покрытый незнакомыми рунами. Он был буквально пропитан магией, но я, как ни старался, ничего не смог понять в витающих вокруг заклинаниях. Поколебавшись, я дематериализовал алтарь. Что бы ни говорил Никанор, мантикоры все-таки зло. Нельзя иметь в Средиземье такой артефакт, и не важно, какие благие побуждения заставили неизвестных магов его сотворить. Как говорят у нас в Хоббитании, благими намерениями вымощена дорога в Мордор. И хотя Мордор уже две с половиной тысячи лет является независимым государством, признанным всеми великими державами, смысл этой пословицы остается понятным любому хоббиту. В общем, я уничтожил злокозненный артефакт.

Следующим пунктом программы был янтарный шест на крыше большого дома. Оказывается, с его нижнего конца свисает веревка, доходящая почти до земли, и в этой веревке чувствуется какая-то магия. Веревка, очевидно, представляет собой проводник магических волн, без нее пришлось бы лезть на крышу, чтобы воспользоваться шестом. Что касается самого шеста, ясно, что с его помощью можно как-то связаться с председателем ковена, но как? Не зная соответствующих заклинаний и ключей к ним, нечего и пытаться. Я оставил янтарный шест в покое, в этом артефакте зла нет.

Я переместился в восточный предел Могильников, запустил заклинание поиска неодушевленных предметов и быстро нашел девять яиц феникса, восемь из которых просто валялись на земле, засыпанные снегом, а девятое попало в ручей и было отнесено к самой границе. Не знаю, как выглядят зрелые яйца феникса, а незрелые выглядят точь-в-точь как куриные, только вдвое больше. Трудно поверить, что такое маленькое и внешне безобидное яичко способно ввергнуть в огненный шторм целую деревню, но в мире вообще много такого, во что трудно поверить. Я поборол искушение разобраться в странной и чуждой магии феникса и просто дематериализовал яйца. Кто знает, какие охранные заклинания наложены ганнарскими магами на эти чудовищные артефакты?

Далее: умертвия. Долгих три часа я сидел в позе болотной кувшинки, пока мое заклинание отыскивало умертвий, и дематериализовывало их одно за другим. Наконец в Могильных Пустошах не осталось ни одного умертвия. Я облегченно вздохнул.

Теперь мне предстоит разобраться с председателем ковена Утренней Звезды. Раньше я считал, что он заслуживает смерти, сейчас я так не думаю. Но мне все равно нужно с ним поговорить, я должен задать ему вопрос, зачем они выпускали мантикор охотиться на свободе, мне кажется, что я уже знаю ответ (чтобы люди не переставали их бояться), но я должен услышать это из его уст. И еще он поможет мне решить другую задачу, которую тоже надо решать, и чем быстрее, тем лучше. Раньше я не понимал, что оружие массового поражения — еще большее зло, чем мантикоры, теперь я понял это. Фениксы должны быть истреблены вместе со всеми своими яйцами, и никто никогда не должен сотворить их заново.

Я переместился к Мезонии и ее спутникам, которые продолжали свой путь, ни о чем не догадываясь и не имея никакого представления о том, что произошло в Средиземье за вчерашний день.

Янтарный шест воткнут в землю, Мезония обхватила его обеими руками, Оккам и неизвестный стоят поодаль, наблюдая за предводительницей отряда, и их лица выражают беспокойство. Я материализовался в трехстах футах от них и начал неторопливо приближаться.

Первым меня заметил тот, чье имя мне до сих пор неизвестно. Он толкнул в бок Оккама, и два рогатых посоха мгновенно нацелились на меня. Я продолжал идти, подняв вверх открытые ладони. Оккам окликнул Мезонию, и она отлипла от шеста, прекратив сеанс магической связи. Впрочем, судя по тому, что шест не распространял вокруг себя больших искажений маны, никакого сеанса не было. Это естественно, ведь в Вечном Лесу не осталось никого, кто мог бы ответить на вызов.

До меня оставалось пятьдесят шагов, когда Мезония вскинула смертетворящий крест угрожающим жестом и воскликнула:

— Стой, где стоишь! Не приближайся! Я остановился, скрестив руки на груди.

— Приветствую тебя, Мезония, — сказал я, стараясь говорить вежливо. — И тебя, Оккам, и тебя, почтенный, не знаю твоего имени.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — удивилась Мезония.

— От Оккама. — Я не смог удержаться от маленькой комедии.

Мезония гневно взглянула на Оккама, тот непроизвольно отступил на шаг и быстро проговорил:

— Он лжет, я впервые его вижу.

— Я не лгу, — сказал я, — и ты видишь меня не впервые. Только раньше я носил другую маску.