Машина взбиралась в гору. Через ветровое стекло Билл видел поросшую кустарником равнину, перегороженную кое-где каменными заборами. Движение на извилистой дороге было довольно оживленным. Выехав из Фелклифа, они обогнали уже три переполненных автобуса, медленно поднимавшихся к рабочему городку. Изредка навстречу попадались машины и мотоциклы. Через заднее стекло внизу виднелся Фелклиф, тусклое зарево и вечерние звезды, поблескивавшие над отелем «Ройял».

— Теперь уже недалеко, сэр. — Они взобрались на гребень, и водитель показал на поселок из нескольких рядов сборных домиков, лежавший в долине. В сумерках он выглядел словно концентрационный лагерь.

— Ну и местечко! Бедняги, живущие здесь, утверждают, что у них все удобства, но я бы и дня не смог тут пробыть. Так я и заявил начальнику транспортного отдела: либо мне разрешат жить у сестры в Шеффилде, либо пусть ищут другого на мое место. Я работаю в фирме уже больше десяти лет, и мне сошло это с рук.

— Вполне вас понимаю. — Машина въехала на центральную площадь поселка, на которой были расположены три больших барака, видимо, кино, рынок и клуб. Норман Стар, очевидно, требовал, чтобы его рабочие и свободное время проводили тут же, и Билл мысленно спросил себя, как люди терпят это. Ответом на вопрос были, наверное, высокие ставки и безработица среди местного населения.

— Не весело, а? Тут, конечно, обитает стадо. Начальство живет выше. — Машина миновала поселок и поднялась на следующее плато. Да, начальство жило получше, но не так чтобы очень. Здесь жилища были чуть побольше, выкрашены зеленой краской, а не уныло-коричневой, как у рабочих, имелись гаражи, а на крышах торчали телевизионные антенны, однако и тут царила унылая и угнетающая серость. Билл подумал, что эти поселки проектировал Вицлеб, умышленно стремившийся к тому, чтобы они походили на концлагерь. Вовсе не трудно было представить себе высокие заборы из колючей проволоки, сторожевые вышки и надпись «Arbeit macht frei» над воротами.

— Приехали, сэр. — Водитель остановил машину и распахнул перед Биллом дверцу. — Мистер Уэйн живет здесь. Он сказал, чтобы я не дожидался; он сам отвезет вас обратно.

— Спасибо. Спокойной ночи. — Билл направился по дорожке к крыльцу, машина развернулась и ушла. Где-то внизу в рабочем поселке внезапно загрохотал мотоцикл, высоко над головой прогудел самолет. У Билла мелькнуло сожаление, что не он сейчас летит в этом самолете.

— Привет, старина! Добро пожаловать в мой замок.

Билл не успел даже позвонить, как дверь распахнулась, и Джамбо Уэйн пьяно ухмыльнулся ему.

— Заходите. Заходите и чувствуйте себя как дома, если только эту дыру можно так назвать. — Уэйн отступил и жестом пригласил Билла в маленькую гостиную, обставленную канцелярской мебелью из мореного дуба и перегороженную шторой, за которой, очевидно, находилась спальня.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — бормотал Уэйн, нетвердо держась на ногах. У него был неряшливый вид — на щеках темнела щетина, глаза налиты кровью, шевелюра растрепана.

— Приступаю к своим обязанностям хозяина, старина. Что желаете выпить после утомительного путешествия? — Он взял бокал и попытался плеснуть в него виски, но промахнулся и разлил виски по столу.

— Я не хочу пить с вами, Аллан… Утром вы сказали, что не звонили тогда Мэри, Я пришел за доказательствами.

— Да, да, помню, — прищурился Уэйн. — Конечно, я могу доказать это, но ничего не скажу, пока вы не выпьете со мной. Понимаете, ничего не скажу. — Он уставился на бутылку, которую все еще держал в руке. — Давайте выпьем, старина. Это хороший виски… даже лучший. Вот, читайте: «Поставщики двора ее величества королевы Елизаветы II». Если этот напиток пила королева, следовательно, он приемлем и для вас. «Изготовлено в Шотландии». Золотые медали на выставках в Эдинбурге, Париже, Антверпене и… Дальше не разбираю. Тем не менее, это прекрасный виски. Ожидая вас, я выпил две или три стопки и уже чувствую себя королем.

— И все же я не хочу пить с вами, Аллан. Во всяком случае, пока не узнаю о том телефонном звонке. — Билл отступил назад, так как Уэйн, пошатываясь, двинулся к нему.

— Да будь он проклят, этот звонок! — Уэйн поставил бутылку на стол и глупо усмехнулся. — Ну, хорошо, я скажу вам. Могу доказать, что я не звонил. В течение всей второй половины того дня даже близко не подходил к телефону. Из гостиницы я уехал прямо на стройку и пробыл там почти до семи часов. Сегодня утром я хотел вызвать в кабинет Бетти, мою секретаршу, чтобы она сказала вам… Я имею в виду новую секретаршу, Бетти Саймондс. Очень милая девица, но настоящая корова. — Уэйн умолк, глотнул виски, продолжил: — Да, из очень надежного источника мне известно, что мисс Саймондс завела вдруг интрижку с одним крановщиком. Он ей совсем неровня, и это аморально. Дурной пример для других! Представляете, в какое положение она ставит меня?! Я обязательно поговорю с ней Билл. Терпеть не могу аморальность…

— Мисс Саймондс может подтвердить, что вы тогда не звонили Мэри? — хмуро спросил Билл.

Что-то тут было не так… Уэйн умел пить, и бутылка виски на столе была на три четверти полна. Уэйну требовалось значительно больше, чтобы дойти до такого состояния.

— Конечно, может. Именно об этом я и твержу вам все время. Неужели не понимаете? — Уэйн подмигнул, и покачнулся, и так навалило на стол, что пепельница свалилась на пол. Штора позади него колыхнулась, словно в спальне открылось окно. — Я хотел вызвать Бетти в кабинет, чтобы она сама сказала вам об этом, но тут, как всегда без предупреждения, ворвался этот мерзавец…