Куан Чаофэн и оба переводчика поддержали Цзинь Вэньцина.

— В этом нет ничего трудного, — хмуро сказал Бешков. — Хотите, я прикажу девушке, чтобы она поднесла вам с того столика вазу с фруктами?

Итак, согласие было вырвано у Бешкова с помощью всего лишь одной фразы Цзинь Вэньцина. Надо сказать, что у европейцев характеры открытые и очень самолюбивые. Они больше всего не выносят, когда кто-нибудь подозревает их во лжи, и успокаиваются, только доказав свою правоту. Об остальном же они не думают. Задетый за живое словами Цзиня, Бешков даже не поинтересовался, кто эта девушка, и тотчас применил к ней свое искусство. Его приемы действовали безошибочно: через мгновение лицо девушки приняло покорное выражение. Грациозной походкой она подошла к столу, который находился в углу салона, вытянула свои точеные руки, взяла блюдо с великолепными грушами и корнями лотоса, медленно приблизилась к Цзинь Вэньцину и поставила блюдо перед ним на столик. При этом она искоса посмотрела на посланника взглядом, способным повергать города. Цзинь необыкновенно обрадовался, даже во дворце, когда он услышал, что с блеском выдержал экзамены, он не испытал и десятой доли того блаженства.

Но Бешков, производивший опыт, вдруг страшно испугался и стал похож на преступника, которого приговорили к смертной казни и волокут на эшафот. Торопливо сорвав с головы цилиндр, он поклонился пассажирам и сказал сначала по-немецки, а потом по-китайски:

— Господа! Умоляю вас, когда эта девушка проснется, ни в коем случае не говорите ей о происшедшем.

Все обещали молчать.

Услышав шум голосов, капитан корабля Якоб также заглянул в салон. Бешков повторил то же и ему. Якоб с улыбкой согласился. Только тогда Бешков успокоился, осторожно отвел девушку в каюту и там снял с нее свои чары.

Увидев волнение Бешкова, Цзинь Вэньцин и другие пассажиры растерялись и стали спрашивать его, что случилось.

— Эта девушка — знаменитый человек в России, — прерывающимся голосом заговорил гипнотизер. — Она очень образованна, знает десяток с лишним языков, и я не должен был проводить над нею опыты.

— А вам известно ее имя? — осведомился Куан Чаофэн.

— Знаю только, что ее зовут Сашей.

— Она умеет говорить по-китайски? — спросил Цзинь Вэньцин.

— Я слышал, что она умеет писать стихи по-китайски, а не только говорить! — воскликнул Бешков.

Цзинь Вэньцин обрадовался еще больше. Ошеломленный красотой девушки, он жалел только об одном, — что не имеет возможности с ней сблизиться. Теперь открывался великолепный путь: она умеет говорить на его родном языке!

— Мне хочется поделиться с вами одной мечтой, — обратился он к гипнотизеру, — но я не смею этого сделать.

— Не стесняйтесь, господин Цзинь, говорите откровенно!

— Моя жена, — начал Цзинь Вэньцин, — давно мечтает овладеть западными языками. До сих пор ей это не удавалось, так как не было подходящей учительницы. Судя по вашим словам, госпожа Саша великолепная лингвистка и к тому же говорит по-китайски. Более подходящий случай трудно себе представить! Сейчас нам делать решительно нечего и поучиться было бы весьма кстати. Поскольку госпожа Саша ваша соотечественница, я надеюсь, что вы согласитесь помочь мне в этом деле.

— Раз вы просите меня, — подумав, ответил Бешков, — я приложу все силы. Но только характер у этой девушки довольно странный. Нужно сначала поговорить с ней.

Куан Чаофэн с переводчиками поддержали просьбу Цзинь Вэньцина.

Вскоре все разошлись. Цзинь Вэньцин вернулся к себе в каюту и рассказал Цайюнь об удивительных опытах русского гипнотизера.

— Что тут странного! — презрительно хмыкнула Цайюнь. — Эти китайцы наверняка его сообщники. Он обманывает народ точь-в-точь как наши сучжоуские фокусники.

Тогда Цзинь Вэньцин рассказал ей об иностранке.

— Ее я сам выбрал, — прибавил он. — Неужели и она с ним заодно?

На этот раз Цайюнь не смогла скрыть изумления. Цзинь передал ей разговор с Бешковым, и Цайюнь очень обрадовалась: ведь она давно лелеяла мысль изучить иностранные языки и несколько раз делилась ею с Цзинь Вэньцином. В тот вечер больше никаких событий не произошло.

Поднявшись на следующее утро, Цзинь Вэньцин узнал, что Куан Чаофэн уже ждет его в столовой. Когда они увиделись, Цзинь спросил:

— Как вчерашнее дело?

— Все в порядке! — ответил Куан. — Вчера после вашего ухода он беседовал с барышней, наговорил ей кучу комплиментов, а потом передал ваше предложение. Она сначала не хотела соглашаться, но господин Бешков уговаривал ее так настойчиво, что она сдалась. По счастливому стечению обстоятельств, она тоже едет сначала в Германию, — наверное, пробудет там один-два месяца, — а потом в Россию. Это полностью совпадает с нашим маршрутом, и мы сможем чаще пользоваться ее консультациями. Но за обучение госпожи она требует в месяц восемьдесят марок.

— Восемьдесят марок?! — воскликнул Цзинь Вэньцин. — Это же сущая безделица! Занятия начнем сегодня?

— Можно, — ответил Куан Чаофэн. — Она уже ждет.

— Тогда Цайюнь сейчас встанет, а ты пойди и предупреди учительницу! — сказал Цзинь.

Куан Чаофэн кивнул головой и ушел.

Цзинь Вэньцин вернулся в спальню. Цайюнь, слышавшая весь его разговор с Куан Чаофэном, быстро причесывалась. Цзинь послал с ней Афу, а сам пошел на палубу второго класса поболтать с Куан Чаофэном. Умышленно остановившись напротив каюты Саши, посланник время от времени украдкой посматривал на дверь.