— А ты смелый, — констатировала она. — Хорошо, составлю компанию. А ты успеешь отчет написать?

— Ради такого случая — успею.

— Вот и хорошо. Я пошлю тебе свой адрес на коммуникатор.

Остаток пути они прошли молча, погруженные в собственные мысли. А потом Елена села в роскошный «фольксваген» и поехала на запад, а Рома сел в свой потрепанный «мерседес» и поехал на восток.

Подойдя к подъезду, Колян увидел огромный черный «шевроле тахо» с кенгурином, тонированными стеклами, восемью фарами на крыше и номером Х007ХХ. Мечтательное настроение мгновенно улетучилось, один только вид этого джипа мгновенно вернул Коляна с небес на землю. Колян громко и витиевато выругался. Проходившая мимо старушка вздрогнула и споткнулась, а потом вдруг осенила Коляна крестным знамением. Это было забавно.

Джип принадлежал тестю Коляна. Во всем мире вряд ли сейчас существовал кто-то еще, кого Колян так сильно не хотел видеть. Сейчас Иван Георгиевич олицетворял для Коляна все то плохое, что есть в настоящем и чего не будет в будущем, потому что этого не должно быть никогда. Как хорошо, что в будущем таких людей больше не будет…

Если быть полностью справедливым, отношение Коляна к тестю не было однозначно отрицательным. Колян относился к Ивану Георгиевичу с большим уважением, как к настоящему профессионалу, потому что профессионал заслуживает уважения даже тогда, когда совершает преступления. Пару лет назад у Коляна был период увлечения военной историей, тогда он прочел мемуары Гудериана и при их чтении у него возникало примерно такое же чувство. Гениальный полководец остается гениальным полководцем, даже если служит плохим ребятам. Гениальный аналитик и организатор тоже остается гением, даже если по совместительству он еще и бандит.

Иван Георгиевич был гением в своей области. Совместить руководство целой армией бандитов со службой в милиции круто само по себе, но так умеют и другие. А вот то, что Иван Георгиевич не имел личной охраны и что ни один желтый журналист не имел на него никакого компромата — вот это было по-настоящему круто.

Колян вошел в подъезд и поднялся на лифте на одиннадцатый этаж. Перед входной дверью в квартиру он остановился и некоторое время настороженно прислушивался к происходящему внутри, как будто сквозь бронированную дверь можно что-то расслышать. Наконец, Колян глубоко вдохнул, выдохнул и вставил ключ в замочную скважину.

Он надеялся незаметно для Ивана Георгиевича просочиться в свою комнату и отсидеться там, пока он не уйдет. Но надеждам Коляна не суждено было сбыться.

Когда Колян открыл дверь, Настя как раз пробегала из одной комнаты в другую мимо прихожей.

— Папа! — закричала она и попыталась броситься Коляну на шею, но смогла всего лишь обхватить его за бедра. Ей было всего пять лет и на шее папы она могла повиснуть лишь с посторонней помощью либо используя что-нибудь из мебели как промежуточную ступеньку.

В следующую секунду в дверях гостиной нарисовался тесть.

— Здравствуйте, — вежливо произнес Колян.

— Здорово! — громогласно поприветствовал его Иван Георгиевич и протянул для рукопожатия здоровенную лапищу, похожую на ласт моржа. — Как грибы?

— Никак.

— Совсем-совсем никак? Ух ты! Мобилу новую прикупил?

Колян проследил взгляд тестя и обнаружил у себя на поясе коммуникатор из двадцать шестого века. Черт побери!

— Типа того, — пробормотал Колян, пряча глаза. — Так, ничего особенного.

— Можно посмотреть?

— Да нет там ничего интересного.

— Ну-ну, не жидись, — зарокотал тесть густым басом. — И не скромничай. Не бойся, не сломаю.

С этими словами Иван Георгиевич ловко сдернул коммуникатор с пояса Коляна и впился взглядом в экран.

— А чего связи нет? — спросил Иван Георгиевич, перевернул мобилу, прочитал маркировку на тыльной стороне корпуса и глаза его полезли на лоб.

Колян попытался вспомнить, что написано на обратной стороне коммуникатора, и не смог.

Иван Георгиевич впился в лицо Коляна испытующим взглядом и, похоже, увидел то, что ожидал увидеть.

— Пойдем, поговорим, — сказал он. — Сдается мне, у тебя есть, что рассказать.

Гвидон распаковал ноутбук и сформировал над деревянным столом виртуальный монитор.

— Твою мать! — высказался капитан.

Столь эмоциональная реакция удивила Гвидона. Но, обернувшись, он увидел, что реакция относится вовсе не к ноутбуку. В коридорчике напротив двери стоял щуплый молодой человек, в руках у него была древняя фотокамера с гигантским объективом, это чудо антикварной техники уставилось своим стеклянным глазом прямо в Гвидона, а в недрах камеры что-то щелкало. Увидев, что его заметили, молодой человек щелкнул еще раз, после чего поспешно ретировался. Капитан устремился за ним, но вскоре вернулся. Вид у него было злобным и растерянным.

— Бесполезно, — сказал капитан. — Там на станции такая толпа собралась… Идиоты, блин. А если бы это теракт был?

Гвидон не отреагировал на эту реплику. Во всех временах люди, увидев что-то необычное, ведут себя одинаково — собираются в толпу и тупо наблюдают, что будет потом. Бороться с таким поведением бессмысленно.

— А кто это был? — спросил Гвидон.

— Папарацци хренов, — ответил капитан.

— Кто-кто?

— Папарацци. Ну, это журналисты такие, которые всякие вещи фотографируют… как бы это сказать-то… Ну, известного человека в голом виде…