–  А почему вы решили, что наша, гм… контора стоит на ушах?

–  Не знаю, просто показалось. Я думал, вы обычно вызываете свидетелей повестками, и все разговоры ведутся под протокол, как положено по закону.

–  Мы разговариваем со свидетелями так, как нам удобнее. Наш с вами разговор, кстати, полностью в рамках закона. А на ушах мы не стоим, хотя дело тут, не спорю, серьезное. И странное. Как думаете, Егор Леонидович хорошо разбирается в банковских системах?

–  Думаю, он вообще в них не разбирается.

–  А в сетевых технологиях?

–  Он хороший программист, один из лучших на курсе, но мы же учимся на втором курсе, а не на пятом. А сети у нас, по-моему, начинаются в конце третьего.

–  В конце четвертого. Он не занимался самостоятельным изучением компьютерных сетей?

–  Нет. Он вообще этим не интересовался.

–  Вы уверены?

–  Абсолютно. Мы же друзья, мы часто общаемся, если бы он чем-нибудь серьезно увлекся, я бы знал.

–  А если бы он захотел скрыть от вас свое увлечение?

–  С чего бы? Скорее, он взял бы меня в долю. Ну, попытался бы взять, - поправился я на всякий случай.

–  Понятно. Может, у него есть друзья, которые более квалифицированы в этом вопросе?

–  Не думаю. Среди наших общих знакомых таких точно нет.

–  Вирусные технологии он знает?

–  По-моему, нет. Наверняка не знает, я бы почувствовал, если бы он знал.

–  Почему вы так думаете?

–  Говорят, что человек, сам написавший вирус, начинает по-другому программировать. Я точно не знаю, в чем это проявляется, но говорят, что это очень заметно.

–  Это Малышев так говорит? Ни хрена себе! Откуда он узнал, что я лично знаком с Малышевым?

–  Не волнуйтесь, - Царьков начал меня успокаивать, - никто ни в чем не обвиняет господина Малышева. То, что он пишет вирусы, а не только антивирусы - это секрет Полишинеля. Но он не распространяет свои вирусы, а потому претензий к нему нет. А если бы претензии были, их предъявляли бы не мы. Нас интересует только финансовая сфера, компьютерные правонарушения - это работа для ФСБ.

–  Тогда почему вы меня расспрашиваете про компьютерные знания моего друга?

–  Игорь Денисович, - капитан состроил укоризненную гримасу, - вы меня извините, но вопросы здесь задаю я. Вы должны понимать, что улики, приводящие следствие к цели, могут не иметь никакого отношения к сути дела. На первый взгляд. И, полагаю, вам не надо объяснять, что такое тайна следствия.

–  Значит, против Егора ведется следствие?

–  Вот вы опять задаете вопросы. Так уж и быть, на этот отвечу. Никакого следствия пока не ведется, просто обнаружилась одна странная вещь, может быть, это ошибка в программе, а может, хищение в крупных размерах. Надо разобраться, а вы не хотите помочь.

–  Так спрашивайте, на что смогу - отвечу.

–  Замечательно. Опишите, пожалуйста, максимально подробно, что вы делали в пятницу вечером.

Я нецензурно выругался про себя. Они каким-то образом проследили манипуляции Егора с несуществующим банковским счетом. Интересно, что они сумели выяснить, и как они интерпретировали то, что выяснили. Е-мое, никогда не думал, что финансовая разведка отслеживает так много! Тогда почему они не обратили внимания на кредитную историю Маринки? Там же ясно видно, что она живет на черные деньги! Я начал говорить, тщательно подбирая слова:

–  В пятницу вечером… Я сидел, пил пиво, мне позвонил Егор…

–  Точное время помните?

–  Нет, точно не помню, было еще не поздно, часов восемь, наверное. Значит, мне позвонил Егор, мы поговорили…

–  О чем?

–  Да ни о чем. Ему нечего было делать, а я пригласил его к себе, у меня как раз родители уехали на дачу. Он приехал, мы сидели, смотрели телевизор, разговаривали о всякой ерунде…

–  О какой ерунде?

–  Не помню. Да действительно о ерунде, ничего серьезного мы не обсуждали. Посидели, попили, потом пошли спать.

–  Вместе?

–  Нет, мы не гомосексуалисты. По отдельности.

–  Много выпили за вечер?

–  Много. Бутылок по пять минимум.

–  Вы заказали на двоих восемнадцать бутылок. Вы все это выпили?

А говорят, что у нас правовое демократическое государство, бережно охраняющее права и свободы… Тьфу!

–  Восемнадцать? Вряд ли. Хотя, кто его знает, может, и выпили.

–  Кто заказывал выпивку?

–  Егор. У него были деньги, а у меня не было. Я же не работаю, а на стипендию, сами понимаете, много пива не купишь.