— Гусь! — видя, с каким достоинством одевается брат, пошутил Ратибор.

— А это от меня. Заслужил. — Велимир дал сыну нож с рукоятью, украшенной тонкой резьбой.

— Благодарствую, отец, — обрадовался такому ценному подарку Чеслав.

Он с интересом стал рассматривать подаренное оружие. На рукояти мастер искусно изобразил сцену охоты на волка. А сам клинок был остро отточен и сверкал под утренним солнышком.

— Вот это добро! — Чеслав не удержался и по-мальчишески сделал несколько выпадов, орудуя в воздухе новым ножом.

— Славное орудие! — послышался чей-то голос, и из ближайших кустов появился Сокол.

Несмотря на немалые годы, проведенная в бессоннице ночь никак не отразилась на старом охотнике. Он был так же свеж и бодр, как будто бы только что встал с ложа.

— Тебя и сон не берет, Сокол! — приветствовал старика Велимир.

— Спать — время терять. А оно и так как вода в реке бежит. Я вот снадобье принес Чеславу, раны смазать. Быстрее заживут. — Сокол протянул плошку с какой-то темно-буро-зеленой мазью с резким запахом трав и еще чего-то, известного только старому охотнику.

— Благодарствую, Сокол. — Чеслав снял рубаху, и наставник вместе с Ратибором натерли его снадобьем.

Свежие раны пекли и болели, но Чеслав даже не скривился, когда их тревожили грубые мужские руки. Не пристало ему теперь обращать внимание на такие мелочи. А под действием мази боль постепенно и вовсе стала стихать.

— Спасибо тебе за выучку сына, Сокол, — от души поблагодарил Велимир.

— Может, теперь меньше вопросами-загадками донимать будет, леший его забери, — пошутил Сокол и дернул себя за ус. — А то как научился говорить, так продыху не давал. А что? А где? А как? А зачем? — И наставник густо засмеялся.

— Да если бы не я, тебе, Сокол, и поговорить бы в лесу не с кем было. Но загадка у меня для тебя все равно есть. — Чеслав протянул Соколу стрелу, которая накануне едва не оборвала его жизнь. — В меня вчера во время охоты стреляли.

— Во дела! — выдохнул Ратибор.

Мужчины сразу посерьезнели.

— Одна была? — Сокол взял у Чеслава стрелу и стал внимательно изучать ее.

— Одна. Стрелял из куста, и я его не видел. Его волчица вспугнула. Да и я прыткий, сами знаете, — не смог удержаться от похвальбы Чеслав, но тут же, одернув себя, пояснил: — А он в бой ввязываться не стал отчего-то. Раз стрельнул и деру дал.

— А почему сразу не сказал? — строго спросил Велимир сына.

— Не хотел празднество портить.

— Стрела не наша. Да и в ближайших городищах я таких не видел. Чужак стрелял. — Сокол продолжал вертеть в руках стрелу.

— Может, кочевники? — спросил у него Ратибор.

— У тех наконечники другие. Хотя… — Сокол почесал свою косматую голову.

— Кочевники здесь по одному не ходили бы, — взяв стрелу, заметил Велимир.

— И то верно. Да и давно их здесь не было, леший их забери, — задумчиво произнес Сокол. — А с другой стороны, с чего бы из ближайших родов в тебя стрелять стали? Вражды-то у тебя ни с кем нет?

— Нет, — твердо ответил Чеслав.

— А из дальних? Так с чего бы и им? Да, загадка!.. — Сокол замолчал.

Велимир внимательно посмотрел на сына. Чеслав понял, о чем сейчас подумал отец, и опустил глаза.

— Может, случайность? — предположил Ратибор.

— Случайно из засады не стреляют, — отрезал Велимир.

— Вот что. Я сегодня же обойду округу и проверю, все ли спокойно. И посмотрю, не забрел ли к нам вражина какой, раздери его, — принял решение Сокол.

Попрощавшись, старый охотник поспешно исчез в тех же зарослях, откуда и появился.

— О том, что в тебя стреляли, пока что помалкивать будем. Не стоит в селении людей волновать, — приказал сыновьям Велимир.

В городище они возвращались втроем. Чеслав видел, как приятно и радостно было отцу, когда попадавшиеся им навстречу соплеменники поздравляли его с посвящением сына, а вслед им неслись восхищенные перешептывания и пожелания.

— Мы уж заждались. Ох, как заждались! Все давно вернулись, а вас нет и нет. — Болеслава, встретившая их у дома, всплеснула руками.

— Да наш герой так измазался, что едва отмыли, — пошутил Ратибор. — Пришлось песком драить. — И потер брата по стриженой голове.

Болеслава горячо обняла и расцеловала своего любимца. На ее глазах блеснули слезы радости.

— Как же я переживала за тебя, сынок, — не унималась женщина. — Весь день просила у Леса помощи тебе. Извелась вся!..

— Ну будет, Болеслава, цел и ладно, — недовольный шумной сценой, пробурчал Велимир. — Нечего народу потеху устраивать. Веди в дом да корми мужика.