— Кого?!

— Кого?! — передразнила его Зоряна. — Тебя, дурня! Да не успела!

— Отчего же?

— Оттого…

И опять благодаря какому-то доселе неведомому чутью Чеслав уловил сигнал об опасности. Они уже падали, когда над их головами просвистела стрела. Зоряна, оказавшись на земле, по-прежнему в его объятиях, сперва даже не поняла, что произошло.

— Ох и чудной ты, Чеславушка! — горячо выдохнула она.

— Подстрелить нас кто-то хотел. Небось опять чужак?! — поспешил охладить ее пыл Чеслав.

Приподняв голову, он увидел, как к ним через поляну бежит Вышата.

— Падай, Вышата! Падай наземь, не то стрельнут! — закричал он блажному.

Вышата сначала остановился в недоумении, но потом, видимо все же что-то поняв, пропал в траве.

— Лежи, пока не кликну, — велел Чеслав Зоряне и, перекатившись за кусты, стал на ноги.

Он обошел и внимательно осмотрел окрестности поляны, но ничего подозрительного не заметил. Ни одна ветка не шелохнулась, ни один звук не насторожил.

Хитер чужак!

Тогда Чеслав рискнул выйти из-за куста на открытое пространство, готовый в любой момент нырнуть обратно. Прошли мгновения… Пот прошиб его, увлажняя сорочку, но, к счастью, больше в него не стреляли.

— Не опасно уже. — Он подошел к Зоряне и помог ей подняться.

Девушка старалась ничем не выказать свой испуг. Только широко открытые глаза, пытливо шарящие по деревьям и кустам, что росли у края поляны, выдавали ее чувства.

— Видишь, Зоряна, как боязно со мной теперь рядом быть? — Чеслав убрал травинку с ее головы.

— Мне не боязно… А может, то и не в тебя вовсе метили. Тебе откуда знать? — смерив его взглядом, сказала Зоряна. — В других-то из городища тоже стреляли.

На это Чеславу нечего было ответить. Они подошли туда, где залег в траве Вышата. Блажной лежал смирно, прикрыв голову руками.

— Вставай, парень, уже не стреляют, — позвал его Чеслав. — Испугался?

Вышата послушно встал и совсем по-детски улыбнулся:

— Вышата так падал! Ничего не боялся. Видел, как стрела летела, и бежал Зорянушку оберегать.

Девушка ласково потрепала его по волосам. От ее прикосновения юродивый едва не задохнулся.

— А Чеслав даст Вышате лук, так тогда я ого-го-го каким буду! — Вышата поднял руки и потряс ими.

— Идем в городище, Вышата, — грустно улыбнувшись, сказала Зоряна и повернулась, чтобы идти.

— Зоряна, у тебя монисто было. Такое… из камешков… Что не надела? Аль не глянется тебе больше? — торопливо спросил Чеслав.

— Что тебе до моего мониста? — хмуро спросила красавица.

— К лицу тебе было…

Зоряна испытующе посмотрела на него, и Чеслав, не выдержав ее взгляда, отвел глаза в сторону.

— Лукавишь ты, Чеславушка, да вот не знаю зачем. И про зелье зачем спрашивал, тоже не пойму. А что до мониста, так Голуба порвала его. Бавились мы ватагою, а она и зацепила… Нечаянно, наверное.

— Зоряна… — Чеслав хотел сказать ей что-то хорошее, но не знал что.

— Не надо… — словно угадав его мысли, оборвала девушка. — Зла я на тебя, Чеслав. Пусть залечится досада, тогда…

— Про зелье ты правду сказала? — вдогонку спросил Чеслав.

— Сказала и сказала, а правду или соврала, гадай теперь. — Зоряна обожгла его взглядом и пошла с поляны.

Вышата побежал за ней.

Когда они ушли, Чеслав обыскал все вокруг поляны, но никаких явных следов стрельца, кроме стрелы, не нашел. Ох и хитер же чужак!

«Соврала Зоряна или сказала правду?..» — размышлял юноша, когда очередная стрела пролетела над его головой на поляне Светлой Лады, переполнив чашу терпения. Словно после укуса ядовитой змеи, злость ворвалась в сердце Чеслава и, вспенив кровь, разлилась по всему телу. Быть слепой мишенью и каждый миг опасаться подлого выстрела из-за дерева — это не для него. Чеслав предпочитал сойтись с противником лицом к лицу, как бы тот ни старался избежать такой встречи, и потому решил во что бы то ни стало изловить чужака.

Вот сломанная ветка… Однако нет, это, должно быть, лось постарался. А здесь кто-то прошел через кусты… Но, кажется, это кабан прокладывал себе путь… Его глаза цепко шарили по округе. Чеслав шел лесной чащей в поисках следов чужака. И, как бы осторожен ни был пришелец, эти следы должны быть, и Чеслав их найдет.

Он знал, что гнев — плохой помощник в таком деле, как выслеживание добычи, поэтому старался загнать злость в самую глубину своего сознания. А отвлечься пытался, решая для себя загадку: «Соврала Зоряна или сказала правду?»