–  Думаешь, мне следует с ней помириться?

–  Боюсь, это уже невозможно, те, кто служат добру, неспособны к компромиссам. Если ты придешь к ней мириться, она заставит тебя подчиняться, она потребует, чтобы ты выполнял приказы ее хозяина, а если ты воспротивишься, она скажет, что ты против добрых дел, а значит, и против нее. Как говорится, кто не с нами, тот против нас.

–  Так что, у меня нет выбора?

–  Выбор всегда есть, из каждого безвыходного положения есть по крайней мере два выхода. Ты можешь, например, покончить с собой.

–  Не хочу.

–  Тогда придется с ней драться. Я рекомендую напасть первым.

–  Нет!

–  Почему? Это даст тебе преимущество.

–  Это заставит меня чувствовать себя неправым.

–  Тогда забудь то, что я только что говорила, не нападай первым ни в коем случае. Но не забывай, она всегда будет чувствовать себя правой, такова ее природа.

–  Понятно. Слушай, эта баба… не та, которая мессия, а та, у которой я сейчас живу, она говорит, что моя задача - предотвратить конец света.

–  Есть такое толкование "Апокалипсиса", оно считается еретическим, но некоторые его разделяют. Христос стремится устроить страшный суд, а антихрист старается продлить существование мира. По-моему, бред.

–  Почему?

–  Потому что Христос - сын божий, он в другой весовой категории, чем антихрист, их борьба похожа на поединок между водителем трамвая и бабкой, старающейся успеть. Знаешь этот анекдот?

–  "Не успела", подумал водитель и захлопнул двери перед самым носом.

–  Вот именно. Именно так, скорее всего, и произойдет конец света.

–  А если предположить, что Сатана - четвертая ипостась бога?

–  Тогда у антихриста есть шансы. Только в этом случае твое положение не безнадежно.

–  А если предположение неверно?

–  Тогда ты погибнешь. По любому, хуже уже не будет.

–  Это точно. А чтобы конца света не было, я обязательно должен убить Лену?

–  Да, - ответила Лена, материализовавшаяся посреди комнаты, - только у тебя ничего не выйдет.

–  Пришла на зов любви?
– съехидничал я.

–  Нет, - Лена печально покачала головой, - любви больше нет, и мне открылось, что ее никогда не было. Ты был прав, мы с тобой слишком разные, а жизнь действительно непохожа на рекламу "Доктора Дизеля". Мы никогда не сможем быть вместе. Я благодарю тебя за то, что ты помог мне найти господа, я думала, что это любовь, но я была неправа. Я не могу любить тебя, мы служим силам, которые сражаются между собой с момента сотворения мира, а сейчас как раз начинается новая кампания. Мне очень жаль… мне на самом деле очень жаль!

–  Что ты от меня хочешь?

–  Ты должен отречься от нечистого.

–  И все?

–  Все.

–  Что будет дальше? Страшный суд?

–  Все будет в соответствии с волей господа.

–  То есть, страшный суд.

–  Пути господни неисповедимы.

–  Не увиливай от ответа!

–  Я не увиливаю! Я действительно не знаю, какова божья воля по этому вопросу.

–  Ты лжешь, - заявила Зина.

Лена обернулась к ней и отрывисто бросила:

–  Заткнись, ведьма.

Зина судорожно сжала челюсти и начала строить страшные рожи. Казалось, она хочет что-то сказать, но не может, потому что ее челюсти свело судорогой. Впрочем, почему казалось? Так оно и есть!

–  Я отменяю заклятье, - сказал я.

Зина открыла рот, подвигала челюстью туда-сюда и закрыла рот. Лена повернулась ко мне.

–  Ты зря встаешь на пути господа, - сказала она.
– Ты рухнешь в прах и он промчится по тебе и не заметит тебя. Ты подобен колючке в дорожной пыли, самое большее, на что ты способен - занозить его ногу и заставить потратить лишние пять минут.

–  Я не встаю на пути бога, - возразил я.
– Я встаю на твоем пути, а ты вовсе не бог. Ты подобна попугаю, который думает, что говорит разумные вещи, но он только повторяет услышанное, иногда он повторяет к месту и многие думают, что он способен говорить, но на самом деле попугай говорит ерунду. Просто иногда ерунда слишком похожа на правду.

–  Моими устами говорит господь!
– воскликнула Лена.
– Он дал мне силы и я не убоюсь зла!

–  Еще бы, - усмехнулся я, - глупо бояться самого себя.

–  Во мне нет зла! Зло во имя добра не есть зло!

–  Ага. А добро во имя зла не есть добро, правильно?

–  Правильно, - удивилась Лена, - а к чему ты это сказал?

–  Цель оправдывает средства, давай, убивай, насилуй, клевещи, предавай, - процитировал я Егора Летова.
– Правильно?

–  Не запутывай меня!
– заорала Лена в полный голос.
– Мне всегда говорили, дьявол искушен в риторике, ты всегда пытаешься представить черное белым. Так запомни - со мной это не пройдет, тебе меня не искусить!

–  Когда ты не была такой упертой, ты была привлекательнее. Сейчас ты как будто одержима.

–  Да, я одержима! Я одержима добром! А ты… в последний раз спрашиваю - ты отрекаешься от Сатаны?

–  По правилам надо спрашивать три раза, - заметила Зина, - а это только второй.

–  Хорошо, - согласилась Лена, - во второй раз спрашиваю, ты отрекаешься от Сатаны?

–  Так во второй или в последний?
– улыбнулся я.

–  Во второй.

–  Угу.

–  Что угу?

–  Я понял.