– Говори, Лор.

– Чтобы спасти жизнь нашей матери!

(«Будь я проклят!» – пробормотал я про себя.) После небольшого колебания моя жена спросила:

– Элизабет Лонг здесь?

– Да, да! Она все слышала – она тоже плачет, и я бы плакала, но я капитан, мне не полагается.

На экране появилось новое лицо.

– Говорит Либ Лонг, командор.

– Либби, капитан Лорелея мне сейчас кое-что сказала. Этому трудно поверить, и к тому же она, как я читала, была клонирована из клетки своего брата и могла унаследовать его лживость. Судя по тому, что я знаю о вас, вы вряд ли умеете лгать.

– Командор, я так и не научилась лгать убедительно. Поэтому я давным-давно от этого отказалась.

– Очень хорошо, Либ. Лазарус Лонг действительно арестован и заперт в каюте?

– Да, и то и другое. Дверь у него не открывается, и Дора получила приказ не выпускать его без вашего разрешения.

– А что там такое насчет спасения жизни ее матери? Если они клонированы из клеток человека в таком возрасте, как Лазарус, их мать должна была умереть пару тысячелетий назад.

– Тут такая же сложность, как и со мной, командор, но немного по-другому. У этих двойняшек были матери-носительницы. Но Лор говорила о генетической матери ее самой, ее сестры-двойняшки и Лазаруса Лонга. Считается, что она умерла больше двух тысяч земных лет назад. Но есть некоторая надежда, что в архивы вкралась ошибка и что, может быть, ее удастся спасти. Этого нельзя сделать без вашей помощи и без Аи Плутишки. Я думаю, что даже при этом условии шансы невелики. Но без вашей помощи – что ж, мне придется попытаться построить такую же машину, какая, говорят, есть на Ае, а это мне вряд ли удастся.

– Погоди минутку, Либби. Ая, отключи кабину от передатчика, но не уходи со связи. Ты можешь без посторонней помощи снова войти в трюм «Доры»? Ты ввела это в память?

– Да. Я подумала, что, может быть, когда-нибудь мне захочется снова найти Дору. Вы мной недовольны? Я знаю, что сделала это самовольно. Но я не говорила три раза, так что могу все стереть!

– Ая Плутишка, новая программа. Новое место стоянки. Кодовое слово – «Дора Лонг». Говорю три раза.

– Хильда, слышу три раза!

– Ая Плутишка, Дора Лонг. Выполняй!

Звезды погасли, а за нашими дверцами появились освещенные ниши.

– Слышишь, Лаз? Ты – плод воображения.

– От плода слышу. Да еще от недоношенного.

(Дити хихикнула, а я ущипнул ее и показал знаками, что у нее грязные мысли. Она не смутилась: скорее всего, она этим даже гордится.) Джейк терпеливо повторил:

– Лаз-Лор, центральный пункт теории командора Хильды состоит в том, что каждый из нас в равной мере – плод воображения. Поэтому понятие «реальность» теряет смысл.

Дити решительно мотнула головой.

– Лучше уж держись геометрии, папа. Или начни собирать марки. А семантику оставь специалистам – например, таким, как твоя любимая дочь. Я-то вполне реальна. Можешь понюхать и убедиться.

– Да, ванна тебе бы не помешала. Да и нам всем тоже – денек выдался богатый адреналином. Но это другая сторона медали, Дити. «Воображаемое» и «реальное» оказываются идентичными. Посмотри на этот столик. На абстрактном уровне это система математических уравнений. На чуть более высоком уровне это клубящаяся пустота, где только изредка попадается масса-энергия. Но на том грубом уровне, на каком действует мои органы чувств, я могу поставить на этот столик бокал, будучи твердо уверен, что он не провалится в этот почти абсолютный вакуум.

В доказательство своих слов мой тесть поставил бокал с коктейлем на столик, и бокал мгновенно исчез.

– Сегодня не лучший мой день, – устало сказал Джейк. – Дора, это ты сделала?

– И да и нет, профессор.

– Что это значит?

– Ты поставил его на место для грязной посуды. Она у меня убирается автоматически – вот я и взяла бокал и простерилизовала его. Простите, сэр, вот вам другой коктейль.

День выдался в самом деле нелегкий. Когда мы пришвартовались, никто нас не встретил, но пока Шельма менялась местами с Дити – нашему новоиспеченному командору хотелось первой ступить на палубу ее нового корабля, – запыхавшись, подбежали все три молодые женщины. Дверца по правому борту открылась, Шельма торжественно шагнула наружу…

…И тут же на нее с трех сторон налетели три женщины, смеясь и плача в одно и то же время. Но Шельму не так легко смутить. Все так же торжественно она поцеловала их, позволила им расцеловать себя, ласково погладила по головкам и велела успокоиться, все в порядке.

– Дорогие мои, я не собиралась вас покинуть, я просто не хотела, чтобы великий Лазарус Лонг оставил Шельму в дураках. Где он сейчас?

– Заперт в адмиральских апартаментах, мэм. То есть командор.

– Капитан Лор, заприте его где-нибудь еще. Адмиральские апартаменты теперь занимаю я.

– Есть, командор.

– Сколько времени это займет? Секунд, а не часов.

Лор что-то быстро сказала Доре на языке, который я почти понял. Я наклонился к своей жене:

– Что-то вроде испанского.

– Итальянский, – возразила Дити.

– Будем считать, что какой-то из романских. А, нет! Вспомнил – это галактический. Придется его выучить. Но на слух он нетрудный.

– Адмиральские апартаменты будут готовы к тому времени, как вы до них дойдете, командор, – доложила Лор.