Бордонов Жорж
Шрифт:
Амур корит ее за то, что она так долго чуждалась любви. Он объясняет ей, что теперь она несет наказание за свою холодность. Но Психея в восторге от этой «сладкой казни». Тогда Амур открывает свою страсть, но хочет победить Психею одним обаянием, а не божественной властью. Он ставит такие условия:
«Мое вы узнавать не тщитесь имя, званье И края этого названье — Все это вы узнаете потом».Психея больше не принадлежит себе, она на все согласна:
«За вами следовать — вот вся моя отрада: Других желаний мне не надо».Она только просит позволить ей в последний раз повидаться с отцом и сестрами, чтобы рассеять их скорбь, — ведь гибель ее мнимая. Амур колеблется, внезапно охваченный ревностью:
«Покуда солнца луч целует вас в висок И ваши волосы ласкает ветерок С такою нежностью — я негодую. Мне ненавистен воздух сам, Который вы вдохнули с наслажденьем. Ревную я к одежд прикосновеньям И к воздыхающим устам, И доставляет мне мученье Мысль, что вы преданы неведомым мечтам…»Психея отвечает в том же духе. Это прелестный любовный дуэт. В шестьдесят четыре года (да еще в те времена!) — какая молодость души! Милый старый Корнель! Правда, он легко воспламеняется, а к Арманде питает «безграничное уважение»: что это значит, можно догадаться.
После того как Амурчики и Зефиры попели и попрыгали вволю, появляются сестры Психеи, чтобы ее погубить. Они прилетают на колеснице Зефира. Дворец, куда они попадают, вызывает их зависть. Аглавру и Кидиппу все эти чудеса «приводят в возмущенье». Они досадуют, что Психея не в могиле, и злобно изыскивают средство нанести ей решающий удар, что для их низких сердец означает — разрушить ее счастье. Этот прекрасный возлюбленный, этот могущественный принц, владеющий такими сокровищами, — кто он? Как его зовут?
«Вы любите его, и он вас любит страстно, Вам мил он, вы ему милее всех сейчас, И ваше счастье было бы прекрасно, Когда б вы знать могли того, кто любит вас».Психея противится, как умеет:
«Не все ль равно, кто он? Ко мне он полн вниманья; Чем дольше он со мной, тем больше он влюблен; Готов предупреждать он все мои желанья, И прихоти мои — ему закон. Мне непонятны ваших чувств терзанья, Когда мне весь дворец прекрасный подчинен».Одна из гнусных баб намекает, что милый друг может и перемениться в чувствах, что, возможно, он уже женат, чем и объясняется такая подозрительная скромность. Это колдун, который развеет в прах подаренный Психее дворец, когда ее ласки ему наскучат. Завистницы уносятся на облаке, но они успели посеять семена смятенья в сердце Психеи. Возвращается Амур, еще более нежный и нетерпеливый. Он удивлен холодностью Психеи, ее печалью. В конце концов она признается:
«Вы любите меня, я обожаю вас; Вы сердце мне зажгли, душа полна сейчас; Блаженство высшее вдыхаю, Но, к горю своему, кого люблю — не знаю».Амур пытается уклониться от ответа:
«Когда б подозревать могли вы о несчастьях, Какие на себя готовитесь навлечь!»И наконец раскрывает свою тайну:
«Так слушайте. Я бог, сильнейший из богов, Властитель на земле и царь средь облаков. И воздух и вода в моей единой власти. Ну, словом, я — Амур, я — бог любовной страсти».Допытываясь, кто он такой, Психея нарушила обет: она теряет возлюбленного. Гонимый прочь Судьбой, Амур расправляет крылышки и улетает. Дворец и сад исчезают. Психея остается одна, на берегу ревущего потока. Она хочет броситься в воду, но речной бог ее останавливает, утешает и советует бежать от гнева Венеры. Венера вне себя от ярости, прежде всего потому, что ее сын попался в сети любви к этой смертной. Она увлекает Психею за собой.
Четвертая интермедия позволяет использовать декорации Аида, пылившиеся в дворцовых запасниках: огненное море, волны которого непрерывно бушуют; оно окружено горящими развалинами; посреди волн — дворец Плутона. Психея пересекает огненное море в ладье Харона, а вокруг поют и скачут фурии и бесы.
Трогательные жалобы Психеи изливаются в гибких и плавных стихах:
«Морей подземных волны и пещеры, Где, ненависть питая к свету дня, Мегера [211] с сестрами живет, лишь зло храня, Где Иксион, [212] где Тантал, [213] где виперы, [214] Где мук ужасных явлены примеры, В местах, где все терзается, стеня, — Найдется ль боль, которою Венера Наказывает за любовь меня?»211
Мегера — в греческой мифологии одна из трех грозных богинь мщения — эриний.
212
Иксион — мифологический царь лапифов, посягнувший на супругу Зевса Геру; в царстве мертвых он привязан к вечно вращающемуся огненному колесу.
213
Тантал — согласно греческому мифу, царь Лидии, который жестоко обманул олимпийских богов, принимая их в своем доме. За это он осужден вечно мучиться голодом и жаждой, стоя по колено в воде под усыпанным плодами деревом — вода и плоды уходят из-под его губ, когда он к ним тянется («муки Тантала»).
214
виперы — гадюки (от французского vip`ere).
Она вздыхает, вспоминая возлюбленного:
«…горя моего Мне тяжесть тем сейчас сильнее И тем мученье нелегко, Что от меня он далеко… …Мои мученья он, наверно, разделяет; Узнав тоску мою, и сам страдает он; Мое волнение его смущает; Любви законам сам он, верно, подчинен. Пусть виновата я и пусть Венера злится — Опора мне лишь он, к нему душа стремится. Среди опасностей, сужденных мне опять, Он верен нежности, что страсть ему внушила, И жизнь мне возвращает с новой силой, Когда приходится мне умирать…»