— Ладно, — кивнул следователь, — До выяснения всех обстоятельств мы вас, госпожа Войновская, задержим. Посидите у нас, может, и вспомните чего.

— Да говорю же вам, — устало потерла лоб, оперлась локтями в стол, — Не видела ничего. Не знаю ничего. Мне вообще домой нужно. Меня дома ждут.

— Подождут, — отмахнулся следователь, и уже громче крикнул, — Иванов, уведите задержанную!

— Да на каком основании?! — возмутилась я. Но никто меня не стал слушать. Спустя несколько минут я сидела в камере в компании какой-то девицы и бомжихи. Да, Сашок, сволочь. Но другого я, в принципе, и не ожидала.

В шесть утра дежурный подошел к камере.

— Войновская! — гаркнул он. Я послушно подошла к двери. Меня отвели в кабинет, уже, скорее всего, другого следователя. В кабинете было пусто. Стол. На столе бумаги. Стул у подоконника. Пара шкафов и сейф у стены. Как только дежурный вышел, дверь вновь открылась. Внутри все замерло. Так и хотелось разрыдаться. Емельян, спокойно, не глядя на меня, прошел мимо и сел напротив за стол. В его руках увидела толстую папку с бумагами. На папке огромными буквами был написан номер дела. Тяжелая папка плюхнулась на стол. Подняла глаза, сквозь пелену слез пыталась рассмотреть лицо любимого. В душе все перевернулось от того, что, вероятнее всего, это последний раз, когда я вижу его так близко. Наивная я, все-таки, если полагала, что у воровки, пусть и бывшей, могло что-то срастись с ментом.

Взгляд голубых глаз смотрел прямо на меня. Но не с упреком, как я предполагала. Просто смотрел, изучая, словно сканировал, как при нашей первой встрече, и от этого я боялась еще больше.

Молчала, было страшно сказать хоть слово. Боялась, что за моими словами последует взрыв. Нельзя ведь ему нервничать, волноваться, только-только выписали, а тут я со своими проблемами….

Сургут заговорил. Начал медленно читать текст, написанный на бумагах в папке, принесенной им. Емельян читал, а я все больше уверялась в том, что все, это конец. Даже если меня не удастся связать с ограблением, даже если мне не впаяют срок, отношений между нами уже не будет.

— Войновская Злата Аркадьевна, родилась пятого декабря **** года, мать проститутка, отец неизвестный, но по некоторым данным известный бизнесмен Аркадий Азаров, — читал Сургут. А я, склонив голову, смотрела на его руки, переворачивающие страницы, — Дальше не интересно. Садик. Школа. О! — словно увидев нечто увлекательное, проговорил Сургут, — В восемнадцать лет была замечена в бандитской группировке под предводительством Борзакова Александра Борисовича, в определенных кругах известного также как 'Борзый'.

Сургут отложил мое досье в сторону. Откинулся на спинку стула.

— Ходят слухи, что после того, как в банде Борзого появилась некая Рыжуха, дела главаря пошли в гору, — Сургут наклонился ближе, будто собирался поведать большой секрет, — Говорят, ручки у девочки золотые. Замки там открыть, сейф какой.

Я молчала. А Сургут вновь откинулся на спинку стула. Спокойный. Невозмутимый.

— Емеля, зачем ты пришел? — прошептала я, заметив, как он немного поморщился.

— Дома скучно, — пожал он плечами, — А тут вон как весело. Оборжаться можно!

— Дальше, — вновь вернулся Сургут к своему рассказу, — Рыжуха пропала из банды. Говорят, от дел отошла. Что странно, не находишь? И как ее отпустили живой?

— Не просто отпустили, — спокойно ответила я.

— Вот и я думаю, не просто, — хмыкнул Сургут, — Что ты сделала, а, Рыжуха? Ты кинула его? И как тебе такое простили?

Посмотрела на Емельяна. Понимаю, что мое прошлое только что убило в нем все только-только зарождавшиеся теплые чувства ко мне.

— Я откупилась, — честно призналась я, — Отдала все, что было взамен на свободу от Борзого.

— Бабками рассчитывалась? — зло выговорил Сургут.

— Нет, мать твою, собой! — закричала я. Сургут замер, глядя на меня. Губы плотно сжаты в одну прямую линию. В глазах злость и еще куча всего.

— Ты спала с ним? — тихо проговорил Сургут.

— Инцест меня не привлекает, — огрызнулась я, вздохнула, и уже спокойнее добавила, — Ни с кем я не спала. Александр мой брат. Допиши в свое досье такую важную информацию.

Сургут замолчал. Тишина в кабинете начала давить на нервы, заставляя нервничать. Емельян взял в руки ручку, листок бумаги. Несколько минут писал что-то. Потом протянул мне.

— Подпиши! — только и сказал он мне. Не читая, подписала документ.

— Быстро домой, чтобы мои глаза тебя не видели! — отчеканил он, убирая папку с моим досье в сейф.

Как только он договорил, открылась дверь. Вошел пожилой мужчина в форме. Сургут поднялся из-за стола.

— Емеля, ну, как отдохнул? — поинтересовался мужчина. Емельян криво усмехнулся.

— Хорошо, Тимофей Потапович, — ответил Емеля, — Устал отдыхать.

Не стала слушать их разговор, вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Спустя минуту, ко мне подошел дежурный.