– Тарасов… Тарасов… у-у-у, – показал рукой вдоль дороги Джек. – Туристо-тундра!

– Так вот ты какой, северный чукча-а… – пробормотала жена главного шалопутовского браконьера Филимона. – Залазьте, залазьте в машину.

Первым вскарабкался Джек. Следом в дверях драндулета появилась мечтательная черная физиономия.

– Быдто в гуталине весь, – исподтишка перекрестилась супружница некурящего мужика – средних лет женщина в белом платочке на голове.

Чихнув от пыли, автобус, гремя и скрипя всеми железными суставами, лихо тронул с места и, оставляя за собой шлейф пыли, погнал в сторону города. Женщины с любопытством глядели на «туристов».

– Почем у вас в тундре огурцы? – ради знакомства задала вопрос жена некурящего.

Джек, блеснув зубами, принялся листать страницы словаря. Билл глядел в окно и чему-то улыбался. Сдачи от водилы они, конечно, не получили.

«Чукчи – они и есть чукчи!» – радостно подумал шофер, с блаженством закуривая «Приму».

– Обратно в пять вечера, – вспомнив, заорал он в окошко.

«Может, еще одним стольником разживусь», – мечтательно выпустил в воздух ядовитое облачко никотина, с удивлением увидев, как рядом упала убитая лошадь.

На этот раз народа вокруг было полно, но люди почему-то обходили Билла и Джека стороной и в общение не вступали.

Пройдя еще немного по широкой улице с домами старой постройки по сторонам, агенты увидели, как распахнулась дверь, над которой висел на цепях макет здоровенного черного сапога, и тупоносый ботинок двумя точными ударами под зад выкинул парочку небритых личностей, одетых так же, как и агенты – в трико с пузырями на коленях, войлочные башмаки и тельняшки. Только вместо курток на небритых личностях было надето по старому пиджаку без пуговиц, затем по грязному плащу нараспашку, поверх плащей – по осеннему пальто в пятнах и дырах, а покрывало все это тряпье в нескольких местах прожженное зимнее пальто с каракулевым воротником. Такие «аксессуары», как пуговицы на всех видах одежды отсутствовали напрочь, зато форма изобиловала пятнами, фирменными дырами и специфическим запахом.

Однако у «сладкой парочки» имелись и индивидуальные расхождения… Так, один был в солдатской шапке с опущенными ушами, а другой – в тюбетейке.

– Билл, а вдруг это тоже наши агенты, только заброшенные в город? – зашептал приятелю Джек и почти дружелюбно произнес, приблизившись к потиравшим задницы «камрадам».

– Джентльмены, ай эм оф Америка. ФБР.

Перестав чесать гузки, «джентльмены» о чем-то задумались, разглядывая негров.

– Ес, ес, ес, – закивал черной башкой Джек.

– Слышь Хоттабыч, а эти еще грязнее нас, – выдал мысль индивид в шапке. – И тоже жрать хотят…

Второй в это время что-то заметил в урне, нагнулся и радостно вытащил оттуда половинку пирожка, ловким щелчком сбив с него оплеванный бычок, споро отправил находку в рот с черными зубами.

– Хоттабыч, ну и жмот же ты, – расстроился его друг, на минуту забыв о коллегах, – все готов один сожрать… Помнишь, намедни я с тобой куском зеленого сыра поделился?

Джек, не понимая, слушал их разговор, стараясь вдыхать воздух мелкими порциями.

– Давно бомжуете, мужики? – проглотив пирожок, начал светский разговор Хоттабыч.

– Мы есть туристы-ы. У-у-у-у, – загудел зачем-то Джек, разобравшись, что джентльмены имеют к Америке такое же отношение, как он к Тунгусскому метеориту.

– Выражайся яснее, – обиделась Шапка-Ушанка, – а не как губами по сковороде.

– Ноу сковорода!.. Нам нужен тарелька… – обрадовался Джек, надеясь, что они могут помочь. – Тарелька… – стал крутить над головой рукой и показывать вверх пальцем.

«Куда он указкой тычет?» – утерев нос последовательно всеми рукавами, огляделся Хоттабыч и, внутренне гордясь собой, прочел вывеску «БАНЯ».

– Да гадил я в таз, из которого ты в бане моешься, – сдвинув тюбетейку набекрень, цыкнул он сквозь гнилые зубы. – Чего клешнями размахался, как вертолет на балконе? Ты знаешь, что находишься на суверенной территории старика Хоттабыча, а-а-а? – глаза его алчно блеснули, и он кинулся к окурку, который отщелкнул бородатый мужчина в костюме и галстуке.

– Дру-у-у-г, оста-а-вь докури-и-ть? – пропела Шапка.

Но ответом была не тишина, а встречный вопрос, произнесенный язвительным голосом:

– А нос не заболить?..

– Ох, Хоттабыч, ты такой вредный, что в тебе даже глисты не живут, – расстроился верный помойный друг.

– … А раз хотите работать на моей территории, – стал тоже крутить рукой над головой Хоттабыч, – то гоните нам с корешом шифрованные клифты, – плотоядно указал на куртки.

– Билл, они хотят нам помочь с тарелкой в обмен на куртки, – похлопал приятеля по плечу Джек. – Да где ты витаешь? – покрутил ладонью перед его лицом.